Ведь в китае живет 80 миллионов казахов. «Притесняют ли в Китае казахов? Растворятся ли казахи суар в ханьской волне

Исследования, проведенные во время экспедиций в Китай представителей Казахстанского Института социологических исследований, показывают, что 56,7% семей из казахской диаспоры проживают на китайской земле уже более четырех поколений, остальные 43,3% - коренные жители Китая.

«В Китае проживает часть казахов, которые эмигрировали в 30-х годах 20 века во время коллективизации. До этого периода на этой территории уже проживали большие казахские племена. Поэтому в данном случае речь идет о двух больших группах, которые давно проживают на территории Китая, и группе, которая прибыла в досоветский и советский период. Некоторая часть казахов вернулась в Казахстан, но большая все-таки осталась в Китае», - говорит Ботагоз Ракишева, кандидат социологических наук.

Казахская диаспора Китая хранит свои традиции и обычаи, это подтвердили 99% опрошенных респондентов. Во время экспедиции исследователей встречали застольем с национальными блюдами и игрой на домбре.

Большинство жителей Синьцзяня относятся к среднему жузу, также почти 70% казахов в Китае знают все семь своих поколений. 45% казахов СУАР ходят в мечеть один раз в неделю, еще 6% делают это ежедневно.

«Я адайка, мой дедушка переехал сюда во время джута, многие семьи казахов тогда бежали, во время советской коллективизации, мне рассказывали наши родственники… Здесь адайцев мало, в основном потомки тех, кто бежал во время джута 30-х годов. У нас много родственников в Мангистауской области - там наши корни, туда часто ездят мои родственники. Я тоже в следующем году на месяц поеду в Казахстан, в Актау», - рассказала 22-летняя представительница казахской диаспоры Синьцзян-Уйгурского автономного района в интервью исследовательской экспедиции.

«Я казах, мой род – меркит, помните, у Шынгысхана была жена меркитка, я вот из ее рода, нас тут много, живем, в основном, под Урумчи», - рассказывает другой представитель диаспоры, 49-летний мужчина.

«Здесь живут в основном найманы, я найман и моя жена тоже найманка», - говорит 37-летний мужчина.

Более 90% казахской диаспоры получили образование на казахском языке и используют его в повседневной жизни. Около 20% смотрят новости, кино и сериалы, а также читают информацию в интернете на китайском языке. Большинство казахов СУАР заключают браки только с представителями казахской нации – 83,2%, более 7% вступают в брак с уйгурами, 3,8% - с китайцами.

По словам социологов, несмотря на то, что большинство казахов Китая говорят на родном языке, есть беспокойство по поводу будущего казахского языка. Это связано с глобализацией Китая и дополнением казахского словами из других языков. Поддержанию национального языка способствуют казахские школы, садики, языковые курсы и культурные центры Китая. Казахи, проживающие на территории СУАР, в письме используют арабскую вязь, некоторые знают китайские иероглифы. В Китае также можно встретить товары с пояснительными надписями на казахском языке.

88,4% казахов Китая считают эту страны своей родиной, и только 10% из них родной землей называют Казахстан. По словам социолога Ботагоз Ракишевой, это связано с тем, что в Китае проживает большая часть родственников, и китайские земли – это земли их предков.

При этом около 90% респондентов хотели бы, чтобы их дети жили и работали в Казахстане, около 80% - чтобы учились и создавали семьи. Также члены казахской диаспоры признаются, что 60% младшего поколения испытывают трудности в освоении казахского языка и лишь 30% успешно его осваивают.

25524 21-01-2019, 15:54

ENG RUS KZ

Недавно в СМИ появилось сообщение о том, что двум тысячам этнических казахов разрешили покинуть Синьцзян. Известный политолог Айдос Сарым в связи с этим предложил переселить всех наших сородичей, живущих в Китае, на историческую родину. Насколько целесообразен и насколько возможен такой шаг? Какие выгоды или, напротив, риски получит от него Казахстан? Ответить на эти и другие вопросы, касающиеся репатриации казахов, мы попросили самого автора инициативы.

Упущенное время

Недавно вы предложили заняться переселением в Казахстан всех проживающих в Китае казахов. Ваша озабоченность судьбой соотечественников понятна, но все же насколько это целесообразно, учитывая добрососедские отношения РК и КНР? Да и под силу ли это нам в нынешней непростой экономической ситуации?

Я исхожу из двух очевидных - по крайней мере, для меня лично - истин.

Первая. При сохранении нынешних темпов насильственной китаизации тюрко-мусульманского населения (кстати, она предполагает, судя по всему, создание некоей китайской версии ислама) серьезного будущего у казахов, живущих в КНР, попросту нет.

Вторая. Казахстан, как и многие другие страны, нуждается в притоке трудовых ресурсов для усиления конкуренции на рынке труда и серьезного увеличения производительности. В особенности приток населения необходим именно для северных регионов страны, где наблюдаются признаки если не депопуляции, то серьезных демографических проблем. Ухудшение демографической ситуации в России будет только способствовать росту конкуренции за трудовые и человеческие ресурсы, что будет оказывать давление на Казахстан. Если честно, на месте властей РФ я бы даже стимулировал отток русскоязычного населения из Центральной Азии и Казахстана. Напомню, что во всех регионах России, граничащих с Казахстаном, наблюдается депопуляция - за исключением Алтайского края.

Теперь относительно казахов в Китае. Насколько можно судить по данным переписей, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР сегодня проживают до полутора миллионов этнических казахов. Нельзя сказать, что все они в одинаковой степени бедствуют и жаждут переезда на историческую Родину. Но там уже образовалась достаточно большая категория наших соотечественников, которые желают отправить своих детей в Казахстан, создать здесь почву для возможного переезда в будущем. Когда мы говорим о том, что надо максимально способствовать переезду казахов Китая, то речь не идет об одномоментном переселении всей указанной массы. Должны быть длительная, целенаправленная работа, выявление реальных потребностей, учет всевозможных факторов и пожеланий. Даже если допустить, что Казахстан будет ежегодно переселять по 20 тысяч человек, это может растянуться на 75 лет. Если взять цифру в 50 тысяч, то на это потребуется, как минимум, 30 лет.

На мой взгляд, Казахстан уже упустил свой золотой период, когда наши соотечественники массово ехали на Родину. И это превеликое благо, что за годы независимости нам удалось всеми правдами-неправдами переселить один миллион человек. Во многом благодаря этому нам удалось улучшить свои демографические позиции и увеличить свою численность до нынешних 18 с лишним миллионов!

На этом фоне нынешние квоты на переселение соотечественников выглядят просто смешными и малохольными. Если мне память не изменяет, сегодняшняя квота составляет всего-навсего 2500 человек ежегодно. При ее сохранении на переселение казахов только из Китая нам потребуется 600 лет! Есть ли у нас столько исторического времени? Сомневаюсь…

Что касается сотрудничества с Китаем, то наш сосед и сам находится сейчас в двусмысленной ситуации. Он тоже проел свой «золотой век»: теперь и рост, и развитие этой державе будут обходиться значительно дороже. Нарастание многочисленных внутренних вызовов и проблем там колоссальное. Если правильно воспользоваться моментом, ставить правильные цели и задачи, не путать стратегию и тактику, то с Китаем можно урегулировать вопрос относительно наших соотечественников. Не думаю, что Китаю нужна еще одна долгосрочная проблема, поскольку сегодня он больше заинтересован в поиске точек сопряжения, нежели напряжения.

Человеческий капитал важнее всего

Не первый год идут разговоры о необходимости активизировать работу по возвращению соотечественников. В этой связи хотелось бы спросить: а насколько эффективной была прежняя программа репатриации? Она дала что-нибудь конструктивное нашему обществу? И что может дать в перспективе?

Частично я уже ответил на этот вопрос. Нашей стране катастрофически не хватает «больших данных», серьезных эконометрических измерений и расчётов. Мы много знаем о внешнем мире, но очень мало знаем о своей стране, своем обществе. Положа руку на сердце, я сейчас не могу сказать об экономическом эффекте от миграционных процессов. Да и вообще никто не может. Но я бы не стал искусственно преувеличивать значение эмиграции славянских этносов и противопоставлять это репатриации казахов. В одном варианте это будет смахивать на расизм, а в другом - на этнический шовинизм.

В то же время нам сегодня надо заниматься крепкой социологией, эконометрикой и изучать, в том числе, казахских репатриантов. В русскоязычной среде весьма популярны расистские теории о том, что из страны уезжали сплошь «светлые головы» и «цвет нации», а замещали их чуть ли не дикари, спустившиеся с деревьев. Напомню, что главные эффекты от казахской репатриации связаны, прежде всего, с человеческим капиталом, который восполнил демографические потери. Если посмотреть на структуру всей казахской репатриации за прошедшие годы, то мы увидим, что в основном речь шла о многодетных семьях и молодежи.

Сегодня нет каких-либо серьезных, непреодолимых проблем, связанных с репатриантами. Все бытовые и межличностные проблемы преодолеваются уже во втором поколении. Так было и в 1950-1960-е годы, когда произошло массовое переселение казахов из Китая. Они очень органично влились в казахстанское общество, быстро адаптировались к условиям той страны, социализировались. Не вижу ни одной причины, которая бы указывала на обратное в случаях и с миллионом уже переселившихся, и с еще 2,5 миллиона потенциальных репатриантов из КНР, Узбекистана и России.

Оралманы - не угроза, а шанс и возможности

Не секрет, что у определенной части казахского социума вызывали явное неодобрение преференции (субсидии, жилье, трудоустройство), которые государство предоставляло оралманам. И действительно, насколько это корректно и справедливо в то время, когда наши соотечественники, проживающие в сельской местности, фактически прозябают?

Кенже, при всем моем уважении, давайте не будем плодить мифы о прозябающем в нищете и беспросветности казахском ауле! В Казахстане, полагаю, ситуация с селом в разы лучше, чем в той же «благодатной», по мнению части наших граждан, России. Там на сегодня ученые насчитали не менее 20 тысяч селений, где не осталось ни одного жителя, и еще 36 тысяч деревень, в которых живет по одному человеку! Я далек от того, чтобы утверждать, что у нас Клондайк, совмещенный с Жеруйыком, но положение нашего аула на порядок лучше.

Нам нужна честность в оценке перспектив села, нужны более ясные бенчмарки, нужно откровенно признать, что в ближайшие 5-10 лет следует закрыть несколько сотен бесперспективных селений. И реально готовить к этому наше население. Нам нужно делать наш аул цивилизованным, выводить его из теневой экономики, еще больше его механизировать (что, кстати, только увеличит число безработных на селе), делать его более экономически правильным и рациональным. У нас, казахов, почти религиозное отношение к аулу. Полагаю, что это следствие советской пропаганды, которая хотела оставить казахов в ауле и всячески способствовала тому, чтобы они массово не стремились в индустриальные города. Если бы в 1970-е годы из Казахстана и других республик Центральной Азии не начали массово уезжать европейские и славянские этносы (кстати, еще один миф у нас связан с тем, что, дескать, Независимость стала главной причиной отъезда русскоязычного населения), то, возможно, не было бы и замещающей рабочие места хаотичной урбанизации казахов образца 1970-1980-х годов! Но, впрочем, это немного другая история. А в нынешней ситуации одним из реальных шансов на развитие многих сельских районов страны, особенно северных, могла бы стать именно правильно организованная репатриация казахов из Китая!

Что касается материально-финансовой стороны, то здесь есть пара очевидных плоскостей. Значительная часть средств, выделенных на репатриацию, была присвоена нашими же чиновниками-казахами. Но в отличие от других коррупционных историй, эта имеет хотя бы очевидный демографический эффект. В конечном итоге в страну приехали люди, которые учатся, работают, занимаются бизнесом, создают рабочие места и платят налоги. В страну не завозят невиданных носорогов или шанхайских барсов. В страну приезжают вменяемые, предприимчивые и очень адаптивные люди. Я много беседовал с разными людьми на севере страны. Изначально они были негативно настроены в отношении оралманов. Но когда на пальцах начинаешь объяснять эффекты от репатриации, к ним приходит понимание сути процессов. Разовые платы за переезд и размещение потом начинают окупаться. Тем более что в сельской местности в основном шло заселение, а не возведение хором и коттеджей! Строительство специальных поселений для оралманов обернулось в ряде регионов позором: дома оказались непригодными для жизни. Вспомните кейсы по ВКО и ряду других областей. И ведь это вина не оралманов, а наших жадных и продажных чиновников со знаком доллара вместо зрачков!

Что касается эффектов, то есть весьма простая цепочка потребления и экономического участия репатриантов. Тем более что статус оралмана - это статус временный, вроде статуса пассажира самолета или поезда. Давайте просто представим себе наш северный район или город, куда переселяется, скажем, несколько сотен семей: пусть с юга страны, пусть из Китая. На первых порах это может выглядеть обузой: надо размещать, расселять, адаптировать, социализировать. Но что в итоге? Это увеличение налоговой базы, поскольку люди, чтобы прокормить себя, будут трудоустраиваться, заниматься бизнесом. Это сохранение рабочих мест на территории. Ведь оралманы обеспечат загрузку социальной сферы: людям надо учить детей, лечить себя и своих близких, пользоваться услугами культурной сферы, транспортом.

У нас сейчас многие социальные и госуслуги переходят в формат «деньги идут за человеком», то есть становятся клиентоориентированными. Эти люди покупают товары в магазинах, потребляют услуги местного бизнеса. Кому от этого плохо? Разве надо быть гением, чтобы понимать, что увеличение населения дает дополнительные экономические эффекты? Особенно в городах. Такие областные центры, как Павлодар, Петропавловск, только сейчас восстановили численность своих жителей, отмеченную при переписи 1989 года. Чтобы сохранить свое положение, увеличить свой потенциал, многие города на севере страны должны наращивать население, а не плодить психологию осажденной крепости. Через некоторое время Россия усилит пропаганду, увеличит стимулы для переезжающих студентов, рабочих, специалистов. Наверняка миграционные потоки только возрастут. И что тогда делать этим городам? Ждать медленной смерти? Так что нашим гражданам стоит коренным образом менять свое отношение к миграционным и демографическим процессам. Надо перестать смотреть на мигрантов как на угрозу или на вызов. Надо начинать смотреть на них как на шанс и возможность. Прежде всего, для самих себя.

Кто кого растлевает - большой вопрос!

Приходилось слышать, что часть оралманов стремится получить вид на жительство в тех районах Казахстана, где выше уровень жизни и больше возможностей. Можно ли считать такую жизненную установку корректной и патриотичной в условиях тех преференций, которые им и без того предоставляет государство?

Как показывает практика, казахи в основном стремятся заселять те регионы, где живут их родственники, представители их родов. Понятно, что в основном речь идет о западных и южных регионах страны. Вряд ли ситуацию в Южном Казахстане или Мангистауской области можно назвать приближенной к райской - что с экономической точки зрения, что с экологической. Другими центрами притяжения, безусловно, будут оставаться крупные города - Алматы и Астана. Крупные города дают больше преимуществ, больше возможностей в плане труда и быта. Нам нужны сильные, действенные программы, которые бы в разы увеличили переезд граждан с юга на север. Туда же должны быть сориентированы потоки репатриантов из-за рубежа. В этом, повторяюсь, должны быть заинтересованы сами жители северных и приграничных областей!

Некоторые высказывают мнение, что программа возвращения соотечественников должна быть более строгой в плане отбора. Иначе говоря, чтобы в Казахстан приезжали в основном квалифицированные специалисты, а не все подряд. Свою позицию эти люди обосновывают тем, что образовательный и культурный уровень нашего общества и без того падает буквально на глазах. Какова ваша точка зрения?

- Вы что думаете, что у нас сплошь и везде Силиконовая долина или, на худой конец, Сколково? Окститесь! Нет у нас такой экономики, чтобы зазывать только профессоров, инженеров и робототехников! Вы посмотрите на то, какая ситуация сейчас в университетах и техникумах в северных регионах страны. Там даже имеющиеся квоты уже не могут заполнить своими силами. Преподаватели и профессоры только рады потоку студентов с юга, поскольку это дает им возможность заполнять часы, получать более или менее достойную зарплату. И это при том, что многие наши вузы - по сути, и не вузы вовсе, а дипломхана! Нам нужны, прежде всего, молодые граждане, которые уже обзавелись семьями или будут обзаводиться ими здесь. Нам нужны предприимчивые, адаптивные, готовые к трудностям и суровым климатическим условиям граждане. Для этого надо серьезно работать, особенно в странах пребывания наших диаспор. Надо не «Хабар» им показывать с благодушными картинками, а приглашать работать в условиях трудностей, готовить к реальной жизни в условиях реальной страны. Опять же, насколько я могу судить, приезжие казахи совершают преступлений не больше, чем иностранные гастарбайтеры. В основном казахи прежней диаспоры - это люди традиционного мышления, корпоративной и родовой солидарности, с хорошими культурными навыками вроде уважения к старикам, уважения к закону и правопорядку. Это еще большой вопрос, кто кого растлевает: оралманы нас или мы оралманов?

Флоппи-диски казахскости…

Как утверждают эксперты, каждая диаспора так или иначе пропитывается ментальностью того общества, в котором проживает. И с этой точки зрения те же казахи Китая или Ирана и казахи Казахстана - это не совсем одно и то же. Можно ли предположить, что увеличение доли возвращенцев в общей численности казахского населения может нести латентные угрозы перспективам внутренней стабильности собственно казахского общества?

Лично я никаких серьезных угроз пока не вижу. Вот если мы допустим, что казахов в КНР китаизируют, сделают из них китайских муслимов, каких-нибудь чайнульманов или синозахов, то тогда можно будет говорить об угрозах. До недавнего времени казахи в Китае, Монголии, даже в Узбекистане жили в условиях фактической автономии и не сильно смешивались с местным населением. По большому счету, наши диаспоры там были, выражаясь компьютерной технологией, резервной копией казахскости, такими вот флоппи-дисками или внешними накопителями казахского. У меня как у казаха, например, больше вопросов к казахам из России, нежели к казахам из Монголии и Китая. Сегодня, как известно, казахи живут более чем в 50 странах мира. И только в десятке стран они составляют некую серьезную, политически или демографически значимую общность или диаспору. И только из четырех стран возможна их репатриация. Речь идет о Китае, Монголии, Узбекистане и России. Других внешних источников улучшения внутриказахской демографии я не вижу.

Казахов Ирана или казахов Афганистана как явления в будущем уже не будет. Потенциально они будут поглощены другими тюркскими и мусульманскими народами. Те небольшие исторические группы казахов, кои мы пока еще видим в арабских странах, Пакистане, в странах Европы, - явления скорее уходящие, нежели наличные. Сегодня мы должны говорить о новых диаспорах, которые уже образовались после провозглашения независимости. Их уже можно рассматривать как отдельные культурные феномены. Ведь казахов в Англии или США сегодня в десятки раз больше, чем в Иране, в сотни раз больше, чем в Пакистане или Саудовской Аравии. Нам нужно вырабатывать модели сотрудничества и с ними, помочь их становлению там, чтобы потом надеяться на какие-то эффекты в будущем.

На досрочных президентских выборах в Казахстане ожидаемо одержал победу исполняющий обязанности главы республики Касым-Жомарт Токаев. Его считают продолжателем курса первого президента , но у политики нового лидера явно будут свои особенности. В частности, Токаев долго работал во - и в СССР, и в независимом Казахстане. Много лет он провел в Китае. Смена президента Казахстана, вероятно, даст новый импульс отношениям с этой страной, чего очень ждет Пекин - у него свои интересы в центральноазиатской республике. Но не всем это по душе. В масштабах китайской экспансии разбиралась .

Разворот на восток

В феврале 2016 года дочь первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева Дарига, тогда занимавшая пост заместителя премьер-министра республики, заявила на заседании расширенной коллегии , что именно Китай - судьба республики, а ее гражданам надо учить новый иностранный язык. Крупные казахстанские компании тогда уже отправляли сотрудников на курсы китайского и предлагали хорошие бонусы за свободное владение языком.

Акция протеста против просьбы Китая разрешить арендовать земли в Казахстане для выращивания сельскохозяйственных культур.

Однако с точки зрения большинства жителей страны все выглядело не так мило. В том же 2016 году правительство внесло существенные изменения в земельный кодекс страны: 1,7 миллиона гектаров сельскохозяйственных угодий решили продать через аукционы. При этом иностранцы могли арендовать земли на срок до 25 лет.

К этому времени у жителей Казахстана уже было некоторое предубеждение против китайцев - КНР в чудовищных объемах поглощает воду из Черного Иртыша и Или, что привело к обмелению некоторых рек в Казахстане. На Иртыше даже построили водохранилище, которое фактически контролирует и урезает использование Казахстаном собственного же водного ресурса.

Поэтому после сообщений об аукционах в стране начались протесты. Люди высказывали беспокойство в связи с экспансией китайских фермеров и засилья китайских денег в добывающей промышленности страны. Автозаки протестующие встречали китайским приветствием «nihao».

Митинги Назарбаев разогнал. И дело тут вовсе не в нежелании уступать оппозиции. Просто местной экономике будет крайне сложно, если вообще возможно функционировать без сотрудничества с Китаем.

Сильное плечо

Казахская экономика ресурсозависима и ориентирована на экспорт. По оценкам британского исследователя Симоны Боненбергер-Рич, около трети ВВП страны составляют нефтяные доходы. Более того, доходы, прямо и косвенно связанные с добычей полезных ископаемых, наполняют государственный бюджет почти на две трети. Экспорт Казахстана преимущественно сырьевой. Почти 70 процентов сырьевого сектора составляют нефть и газ.

Такая структура порождает зависимость от импорта промышленных товаров, от одежды до станков, а также от внешнего финансирования. Республика вынуждена привлекать средства из других стран, так как доходная часть бюджета напрямую зависит от цен на нефть. Рухнут они - и государство не сможет исполнять свои социальные обязательства. А ведь приверженность им была декларирована первым президентом и остается гарантией стабильности и гражданского мира в стране.

Рабочие на церемонии открытия цементного завода, построенного совместно китайской группой Gezhouba и казахстанской компанией Corporation DANAKE.

Боненбергер-Рич отмечает, что стабильность политической системы Казахстана сильно завязана на объем выручки от продажи природных ресурсов, и спокойное существование элит невозможно лишь за счет перераспределения нефтяных доходов. Эти доходы оказывают влияние на политику не только в качестве основной доходной части бюджета. Внутри элиты они распределяются преимущественно непублично. Подобный характер взаимодействия накладывается и на отношения с кредиторами - инвестиции в республику привлекают тоже «за закрытыми дверями».

Для понимания китайского интереса к Казахстану стоит взглянуть и на геоэкономические условия, в которых находится республика. Казахстан - это своеобразный мостик для торговли между КНР и странами Европы, и транзитный потенциал является, с точки зрения Пекина, главным преимуществом экономики среднеазиатской республики. Однако для того, чтобы реализовать его в полной мере, КНР необходимы инвестиции в модернизацию транспортной инфраструктуры Казахстана, что вполне укладывается в китайскую концепцию Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП).

Присутствие КНР в нефтегазовой отрасли Казахстана постоянно растет, китайцы не только активно инвестируют в инфраструктурные проекты, но и вкладываются в приобретение небольших компаний. К примеру, в 2009 году было завершено строительство газопровода и нефтепровода до Алашанькоу на сумму более девяти миллиардов долларов. Постепенно под контролем китайских инвесторов оказалась вся добыча нефти в Актюбинской области Казахстана.

Еще один крупный китайский проект в Казахстане - компания «Казахмыс», которая является практически монополистом добычи меди, золота, цинка, никеля, хрома и алюминия в стране. Более половины ее совета директоров составляют подданные Соединенного Королевства, а живет она исключительно за счет кредитов Пекина. Когда в 2015 году компания захотела разрабатывать Актогайское месторождение, Банк развития Китая выделил ей полтора миллиарда долларов под льготные проценты. За это «Казахмыс» поставляет в КНР медь по ценам ниже рыночных. В целом более 80 процентов продукции «Казахмыса» экспортируется именно в Китай.

Бесплатный сыр

Правительство Казахстана уже несколько лет отдает приоритет китайским банкирам и фондам. До 2022 года в экономику среднеазиатской республики должно поступить около 48 миллиардов долларов. Сотрудничество выгодно не столько объемами, сколько лояльными условиями, поскольку китайские инвестиции не несут в себе никакой политической нагрузки. Для того чтобы их получить, не обязательно соответствовать демократическим стандартам, поддерживать определенный уровень прав человека или свободы слова, что важно для американских и европейских банков и фондов. Например, Белоруссия, пытаясь привлечь средства из , сталкивается с требованиями комплексных реформ.

В то же время китайцы не против вкладывать деньги в обход стандартных процедур, а решение вопросов на личном уровне глав стран, компаний и ведомств близко стилю управления казахстанских чиновников. Кроме того, в инфраструктурные проекты готов вкладываться только Пекин, между тем они нужны и самим казахам, полностью зависимым от экспорта углеводородов.

Деньги из Поднебесной позволяют стабилизировать не только финансовую, но и политическую систему Казахстана. Кредиты позволяют оперативно закрывать дыры в социальной сфере, поддерживать на плаву банковский сектор. Впервые правительство республики поступило так во время финансового кризиса 2009 года. Наконец, китайские кредиты довольно дешевы и выдаются на приличный срок - до 20 лет.

Но у этой эпохи финансового благоденствия есть и оборотная сторона - риск того, что власти Казахстана уже не смогут обходиться без внешних заимствований. Легкость, с которой китайские деньги позволили решать бюджетные вопросы, привела к определенной зависимости от них. За десять лет внешний долг правительства вырос в десять раз. А так как кредиты предоставляет только Поднебесная, республика будет становиться все более зависимой от воли китайских кредиторов.

Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке - за дешевые кредиты приходится платить экономической лояльностью. Обычно это подразумевает право исключительной покупки доли в добывающих компаниях для Китая или эксклюзивные поставки товара, который эти компании производят, как в случае с «Казахмысом».

Вопросы безопасности

Еще один китайский интерес, касающийся всей Средней Азии, - это обеспечение безопасности. Бывшие советские республики граничат с неспокойным Синцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР), где проживают тюрки-уйгуры. В Синцзяне развит сепаратизм и религиозный экстремизм, который Пекин пытается подавить с помощью насильственной китаизации. Уйгурские экстремисты уже давно наладили связи с запрещенными в России экстремистскими организациями, такими как « », и с таджикскими группировками схожего толка.

И здесь у Китая с Казахстаном схожие интересы. Пекину необходимо интегрировать СУАР, в том числе за счет снижения религиозно-экстремистского накала во всем регионе. Для этого ему необходим стабильный и светский Казахстан. Это не только позволит избежать дополнительного напряжения в регионе и предотвратить появление баз исламистов в среднеазиатских республиках, но и поспособствует стабильности Экономического пояса Шелкового пути.

Для Китая важна не только политическая, но и экономическая безопасность. Одной из основных задач Пекина сейчас является превращение СУАР в логистический и экономический узел всей Средней Азии. Поэтому участие китайского бизнеса в экономике Казахстана будет расти, что обеспечит как дальнейший транзит китайских товаров, так и бесперебойные поставки углеводородов непосредственно в автономный округ.

Внешнеполитическая стратегия в этом направлении предполагает экономическую интеграцию КНР и стран, лежащих на пути китайских товаров в Европу. Именно для этого КНР инвестирует в инфраструктуру Казахстана, разработку нефтегазовых месторождений и увеличение пропускной способности магистральных нефтепроводов республики.

Китайская экспансия в Казахстане пока не пересекается с интересами России. Обе региональные державы желают видеть соседнюю республику стабильной, да и играют они на разных полях: Москва сотрудничает с Казахстаном в сфере обеспечения безопасности и выработки общих политических курсов, Пекин сосредоточен на финансах и инвестициях.

Не исключено, что при Токаеве, имеющем связи в китайских элитах, сотрудничество двух стран продолжит развиваться и расширяться в том же направлении. Однако вечно эта идиллия длиться не может, учитывая степень зависимости Казахстана от денег Пекина. В итоге среднеазиатская республика окажется на распутье: ей придется либо смириться с ролью «догоняющего» и следовать в политическом кильватере КНР, либо отказаться от таких доступных китайских денег, перейдя к модернизации экономики своими силами. Последний вариант выглядит заманчиво, но имеет свои риски - например, неминуемое падение уровня жизни. Для нынешней политической системы страны оба варианта могут оказаться фатальными. Они приведут к ее крушению или потребуют масштабных реформ, что в любом случае станет концом назарбаевской стабильности.

Жизнь в Центральной Азии: Как этнические казахи в Синьцзяне сохраняют свои традиции

Согласно последним статистическим данным переписи населения в Китае, в регионе Синьцзян (СУАР) проживают более 1,5 миллионов казахов. Их численность занимает третье место после уйгур и ханьцев. Большинство из них уже не одно поколение живут на этой земле, свято храня обычаи и традиции казахского народа.

«Здесь живут в основном найманы, я найман и моя жена тоже найманка», - говорит 37-летний мужчина.

————————————————————————————

Растворятся ли казахи СУАР в ханьской волне?

Казахи, являясь одним из наиболее успешных национальных меньшинств Китая, тем не менее, стоят перед угрозой постепенного растворения в ханьской среде. В меньшей степени это затрагивает казахов, живущих в сельской местности, в большей – тех, кто проживает в городах и желает добиться успеха наравне с обычными гражданами КНР.

Общая картина

Среди 55 официально зарегистрированных этнических меньшинств КНР казахи занимают 17 место по численности, а в Синьцзян-уйгурском автономном районе, где проживает около 95% всех казахов Китая, они – третий по численности этнос.

На момент образования Китайской Народной Республики в 1949 году, на ее территории проживало 443,7 тысяч казахов. Примечательно, что численность в районе полумиллиона человек держалась вплоть до середины 1970-х годов, после чего начался достаточно интенсивный рост. Политика по ограничению рождаемости, принятая в 1979 году, затронула казахскую общину, что называется, «по касательной». Так, по данным статистического ежегодника Синьцзяна, численность казахов в КНР выросла с 821 тысяч человек в 1978 году до 1,56 миллиона человек в 2013 году. Миллионный порог был преодолен в конце 1980-х годов и с тех пор численность казахской ирреденты растет в среднем на 20-30 тысяч человек в год.

Изменение численности казахского населения СУАР с 1949 по 2012 гг., тысяч человек

В отношении казахского населения существуют довольно мягкие, по китайским меркам, требования в ограничении рождаемости. К примеру, городским казахам разрешается заводить двух детей, в сельской местности можно иметь до трех, а в особо удаленных районах – до четырех детей. Тем не менее, согласно прогнозу Института по изучению национальных меньшинств, процесс ассимиляции казахов в СУАР проходит быстрее, чем, скажем, среди уйгуров или монголов. В немалой степени этому способствовало принятие плана «Большого освоения Запада», направленного на модернизацию западных провинций и увеличения доли там ханьского населения.

Казахи в основной массе проживают: в Или-Казахском автономном округе (Алтайской, Илийской, Тарбагатайской областях); в Мурэ-Казахском (в Санчжи-Дунганском округе), Барколь-Казахском (в Хамийском округе) автономных уездах СУАР и в Аксай-Казахском автономном уезде провинции Ганьсу. Казахи являются титульным этносом в вышеперечисленных территориальных единицах, а также в Хайси-Тибет-Монгол-Казахском автономном округе в провинции Цинхай.

Казахов в СУАР можно разделить на две большие группы по их сферам деятельности: первая – казахи-кочевники и люди, занятые более традиционными для Китая видами сельского хозяйства. Однако, земли в Синьцзяне становятся все большей ценностью и все чаще слышно о случаях массовой скупки земель у казахов и монголов, а также об инцидентах с незаконным изъятием земель. Кроме того, в связи с развитием туризма и созданием в живописных уголках Синьцзяна туристических зон, жизненное пространство казахских кочевников с каждым годом сужается.

Во вторую группу можно отнести высокообразованную интеллигенцию, общественных деятелей и других представителей казахского этноса, проживающих, в основном, в городах и получивших высшее образование в университетах Пекина, Шанхая и других городов Китая, также Японии, что считается особенно престижным среди местного населения.

Культура

В рамках этнической политики КНР, казахам СУАР предоставлены национально-административные права, в рамках которых получают развитие их язык и культурное наследие, довольно развито издательское дело, СМИ, на подъеме – киноиндустрия.

Это подтверждается основательной системой казахских СМИ в Китае. В Пекинском отделе радио Китая работает казахский отдел, который передает новости на казахском языке. Радио Синьцзяна, которое вещает 24 часа в сутки, также располагает казахским отделом. Функционируют два казахских телеканала, работающих 18 часов в сутки, где национальный состав всего персонала состоит из представителей казахского этноса.

К активным элементам научно-культурной жизни казахской общины в КНР можно отнести издательское дело. Работает казахское издательство в Пекине. В Китае функционируют пять издательств, издающих литературу и периодику исключительно на казахском язык. Это: Издательство народов в Пекине, Народное издательство, Издательство молодежи, Научно-техническое издательство, Народное издательство в Урумчи.

В Университете народов работает кафедра казахской литературы. Во всех территориальных единицах, закрепленных за казахским этносом, функционируют казахские либо китайско-казахские школы, где преподается казахский язык наравне с китайским. Именно это положение является опорой столь хорошо развитой системы казахских СМИ.

В Издательстве народов в Пекине были изданы «Қазақ қиссалары» в восемнадцати томах и «Ғашықтық жырлары» в десяти томах. В рамках специальной программы по поддержке культуры национальных меньшинств в Китае выделяются огромные средства на издательское дело и кинематограф, в то время как этническим ханьцам средства на аналогичные цели из бюджета не выделяются.

Коротко об уровне развития киноиндустрии казахов в СУАР, как в целом КНР, можно сказать, что оно имеет восходящую тенденцию. На сегодня сняты фильмы, пользующиеся огромным успехом как «Көрікті мекен», «Жетім қыздың махаббаты» и другие. Как ожидается, этническая казашка Риза Алимжан сыграет главную роль в китайском фильме «Место, известное лишь нам одним», который должен выйти на широкий экран в феврале текущего года.

Казахи во власти

Из-за отсутствия конкретных и официальных данных касательно представленности казахов в органах власти, трудно делать выводы насчет вовлеченности казахов в руководящую сферу. Однако, во всех территориальных единицах, где титульным этносом признаются казахи, первые административные должности, согласно конституции КНР, занимают представители этого же этноса (данное положение не распространяется на должности первых секретарей парткомов, начиная с районного и городского звена).

Также надо отметить, из четырех высших должностей в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, где казахи не являются титульным этносом, одну занимает представитель казахов – Нурлан Абдимаджин , сменивший Асхата Керимбая . Он является председателем НПКСК (Народного политического консультативного совета Китая) СУАР.

Существует негласная точка зрения, что до сих пор руководство КНР, в целях уравновешивания уйгурского большинства и подавления сепаратизма, в структурах власти отдавало предпочтение казахам. По некоторым данным, в руководстве СУАР (компартия, исполнительная власть, прокуратура) преобладают представители ханьцев и этнических казахов. Тенденция «предпочтения казахов уйгурам» особенно ярко выражалась после Ининских событий 1997 года. С учетом нарастания фактора уйгурского терроризма, который мы наблюдаем в последние годы, можно предположить, что тенденция сохранится.

Проблемы

Тем не менее, существует ряд факторов, несущих серьезную угрозу полноценному развитию казахского этноса в рамках китайской «семьи народов». Во-первых, это собственно проблема адекватной представленности среди народов Синьцязна. Удельный вес казахов в регионе стремительно снижается на фоне непрерывного увеличения числа ханьцев, приезжающих из других регионов КНР. Так, на момент образования КНР в 1949 году казахов там было почти в 1,5-2 раза больше, чем ханьцев. За этот период численность ханьцев выросла с 291 тысячи до 8,42 миллиона человек в 2012 году. В то же время уйгуры, численность которых в 1949 году достигала 3,29 миллиона человек, в 2012 году насчитывали 10,53 миллиона человек. То есть, если численность казахов выросла примерно в 3 раза, а уйгуров – в 2,5, то численность ханьцев выросла примерно в 29 раз. И нет оснований полагать, что что-то здесь изменится.

Кроме того, несмотря на определенные послабления в демографическом регулировании, традиция многодетности, характерная для казахов, проживающих в сельской местности, все равно подорвана и естественным образом численность казахского этноса будет расти, как и прежде, ограниченными темпами.

Кроме того, нельзя не отметить существенные ограничения в сфере религии, принятые в конце 2014 года. Теперь мусульманам СУАР будет намного сложнее проводить необходимые обряды и следовать всем религиозным предписаниям. Так, к примеру, чтение намаза ограничивается сегодня только мечетями и частным жилищем. Ни в офисах, ни на предприятиях, ни на территории студенческих городков, не говоря уже о госучреждениях, читать намаз мусульмане права не имеют.

Во-вторых, существует ряд проблем экономического характера. Ведение сельскохозяйственной деятельности сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны ханьцев, где эта сфера поставлена поистине на промышленные рельсы. Уровень безработицы среди всех нацменьшинств достаточно высок, активно приезжающие ханьцы, известные своей работоспособностью и умением выживать в сложных условиях, зачастую «перехватывают» работу у местного населения, что провоцирует рост внутреннего недовольства.

В-третьих, говоря о «подводных камнях» в жизни городских казахов в Китае, нужно обратить внимание на следующее. Для того, чтобы стать успешным именно в китайской среде, казахский язык практически не нужен, а вот владение китайским должно быть на уровне носителей. Поэтому условия жизни приводят к тому, что в городах второе и третье поколение казахов уже очень слабо владеют родным языком. Те представители казахского этноса, которые занимают должности во власти, в китайской среде вращаются постоянно, плюс чтобы сделать приличную карьеру, необходимо вступить в ряды Компартии Китая, а значит – стать атеистом. Так что этническую самобытность сохранить очень непросто.

Можно, с определенными оговорками, конечно, сказать, что китайской власти в городах удобнее иметь дело с «формальными» казахами, разделяющими китайские ценности. Сельское же население, известное, в отличие от уйгуров, своей лояльностью к действующей власти, просто остается на прежних правах.

Проблема репатриации, заслуживающая отдельного рассмотрения, также отличается двоякостью. С одной стороны, официально китайские государственные органы не чинят никаких препятствий для желающих выехать на историческую родину. С другой – даже китайские исследователи отмечают, что существует ряд негласных рекомендаций по ограничению выезда квалифицированных специалистов, представителей научной и творческой интеллигенции, а также казахской молодежи.

Казахская община в Китае, являющаяся самой многочисленной казахской общиной за рубежом, дала, по самым последним, данным всего 14,3% в общем числе репатриантов за последние 24 года. Это говорит о том, что казахам в Китае, в целом, довольно комфортно. Однако, чтобы стать по-настоящему успешными, казахам приходится расплачиваться частью своей национальной самобытности.

Татьяна Каукенова

В самом большом по площади Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая проживает 1,5 млн этнических казахов. Эта крупнейшая диаспора СУАР ведет традиционный для казахов образ жизни, сохранив в чистоте и язык, и обычаи, и культуру. В этом мы смогли убедиться в ходе пресс-тура в Урумчи, Инин (Кульджа) и Хоргос, организованного для журналистов Генеральным Консульством КНР в Алматы.

Символично, что наша поездка началась с грандиозного представления в новом оперном театре Урумчи. В тот день было представление, посвященное тысячелетней истории Синцзяна и тому, как образовалась многонациональная общность СУАР, где сегодня проживает полтора десятка крупных национальных диаспор, а национальностей - около 50.

Чтобы рассказать о героических и драматических событиях истории, непростых отношениях древних народов, проживавших на этих землях, о битвах и непростом пути к миру, постановщики объединили не только все жанры театрального искусства, но и современные технологии - уникальные спецэффекты. Красочное повествование создавало удивительный эффект присутствия, но вывод всего действа был однозначен: народы, вместе обустраивающие свою землю, добиваются значительно большего, чем воюющие за нее.

У каждого этноса Синьцзяна своя история. Согласно историческим данным, последняя волна переселения казахов датируется началом ХХ века, вплоть до 30-х годов. В начале прошлого века обосновалась на этих землях и семья прадеда Абиша Акимбек-улы. С тех пор род пустил здесь корни, разросся и считает Или-Казахский автономный округ СУАР своей второй родиной. Мне уже доводилось несколько лет тому назад бывать в этих краях, встречаться с аксакалом. За это время в его жизни произошло немало перемен. Сыновья женились, в роду прибавилось малышей, разрослось хозяйство.

Но прежним осталось радушие и открытость, с которыми, так же как и в прошлый раз, Абиша-ага гостеприимно принимал нас, правда, теперь уже в доме своего сына. У него четверо дочерей, двое сыновей, трое внуков. Землякам с исторической родины были рады, накрыли большой дастархан. Угощали нас тем, что производят сами или соседи: мясом, фруктами, овощами, национальными молочными продуктами. "В ауле, - рассказывает Абиш-ага, - большинство жителей занимаются традиционным для казахов животноводством". Его семья держит большую отару овец - 7 тысяч. Есть земли и для выпаса скота, и для выращивания кормов.

Жизнь в ауле строится по принципу своеобразной коммуны - в том смысле, что каждая семья занята тем, в чем наиболее искусна: одни занимаются овцеводством, другие - производством молочной продукции, третьи - коневодством. Есть и те, кто на своих землях выращивает овощи, фрукты, корма, зерновые. Идет продуктовый обмен внутри села, но большая часть продукции, конечно же, продается.

Во время нашей беседы Аксакал рассказал, какие плоды дала государственная земельная реформа 1985 года. Тогда государство приняло решение предоставить фермерам земли в долгосрочную аренду. Абиш-ага получил 170 га. Все позитивные перемены в своей семье, в укладе диаспоры, да и в жизни всего аула он связывает именно с той реформой. Землей они управляют всей семьей, без привлечения работников. Говорит, что справляются. А когда аксакал отойдет от дел, эстафету примут сыновья и подросшие внуки. Права на аренду перейдут детям. Но пока Абиш-ага, которому государство платит пенсию по возрасту, не спешит на покой.

В нашем ауле живет около 4 тысяч семей, - рассказывает заместитель акима аула Кенжебек Ожарулы. - Это в основном представители 6 этнических групп: китайцы, уйгуры, казахи, монголы, узбеки и дунгане. У каждого есть арендованный земельный надел, которым они распоряжаются по-своему. Государство в этот выбор не вмешивается, но призывает фермеров бережно относится к земле. Для того чтобы земли восстанавливались, государство субсидирует тех, кто регулярно проводит рекультивацию полей на своих участках. Также предусмотрена гибкая налоговая политика. Одним словом, государство стимулирует развитие сельскохозяйственного производства и переработку.

Есть и другие стимулы, которые очень важны для процветания региона: речь идет о поддержке национальных диаспор, о государственной политике защиты национальной идентичности. Поэтому в этом ауле, где численно преобладают казахи, открыта начальная школа, обучение в которой ведется на казахском языке. Но при этом вся община говорит и по-китайски.

Также бережно сохраняются языки, традиции, культура других национальных групп. Поддержанию межнациональной гармонии служат открытые общинами и поддерживаемые государством национальные культурные и ремесленные центры, телеканалы и газеты, издание литературы на языках народов СУАР, национальные начальные и средние школы, театры, музеи. За неделю пресс-тура мы смогли побывать во многих из них.

Очень бережно в Инине сохраняются и передаются из поколения в поколение традиции и премудрости национальных ремесел. Убедились мы в этом, побывав в крупном Центре традиционных искусств и ремесел. Это подлинный город мастеров, в котором представлены 13 этнических групп. Мы посетили мастерские и лавки казахских мастеров: дело здесь поставлено профессионально. Этому способствует ряд факторов: с одной стороны, есть большой спрос на ремесленные изделия - национальные костюмы, юрты, сбруи, украшения, обувь, домашнюю утварь. С другой - колоссальная поддержка народных ремесел государством: пятилетний налоговый мораторий для зарегистрированных в центре малых и средних предприятий, а также отсутствие арендной платы на момент обустройства и становления бизнеса.

О бизнесе нам подробно рассказала директор магазина национального костюма "Тамаша" Айткуль Гани. Мастерская и магазин открылись 5 лет назад, поскольку спрос на национальную одежду был очень велик, а предложение - минимальным. С тех пор дизайнеры разработали уже около 60 фасонов. Причем они старались учесть и национальные традиции, и местную специфику, и веяния моды, и запросы молодежи. Зачастую национальные костюмы покупают или берут напрокат для свадеб и праздников. Нередко заказывают концертные костюмы в национальном стиле. С заказами справляются 15 швей и 5 продавцов. Но у бизнеса есть перспективы роста.

Большим спросом пользуются и юрты - большие и не очень, парадные и обычные. К ним большой интерес проявляют и гости из Казахстана. Восхищает качество работы, точность изготовления и традиционный колорит. Ну и цена, которая существенно ниже, чем, например, в Казахстане, низкая себестоимость связана с льготами.

Одну из таких юрт с традиционной обстановкой, коврами и украшениями продемонстрировала Майра Нусыпкызы. Она очень подробно рассказала и о процессе изготовления, и о тех вещах, которыми наполнен традиционный войлочный дом казаха. Вся домашняя утварь сделана руками местных мастеров. В день экскурсии в Кульдже (Инине) стояла жара, но, расположившись в прохладной юрте на корпешках и топчанах, журналисты этого пекла не ощутили. Так ведь и должно быть в правильно изготовленной юрте - прохладно в жару и тепло в холод.

В Инине запомнилось и посещение старейшей казахской средней школы, которую также поддерживает государство. Школа была открыта еще в 1935 году. Она очень популярна у казахской диаспоры Или-Казахского автономного округа СУАР. Сюда съезжаются дети со всех краев автономии, поскольку в школе дают прекрасное образование. А еще школа известна тем, что здесь училась Майра Мухаммед-кызы - знаменитая на весь мир оперная певица Майра Керей. Из стен школы вышло немало известных в людей. Директор Жанар Иманали рассказала, что до 85% выпускников школы поступают в вузы.

При школе есть общежитие, где живет около 700 ребят. Причем большая часть из них - девочки. Гуманитарные предметы преподаются на казахском языке, естественно-научные и точные предметы - на китайском. Дети учат и английский язык. В школе работают 27 кружков, а с 11-го класса начинается профессиональная специализация. Много внимания уделяется исконным традициям и сохранению культурного кода. Национальные песни, танцы, изучение произведений известных казахских литераторов (преимущественно местных, поскольку в Казахстане письменность основана на кириллице, а в СУАР казахи сохранили арабскую вязь) в большой степени способствует сохранению и укреплению национальных традиций, самобытности. На площадке перед школой более тысячи учащихся показали массовое исполнение казахского танца "Кара жорга". Это было впечатляющим и захватывающим действом! Причем было видно, что это не домашняя заготовка специально к приезду гостей, а любимый национальный танец. Кстати, танец "Кара жорга" включен в школьную программу.

В честь празднования 550-летия Казахского ханства казахи КНР станцевали "Кара жоргу" в 24 провинциях страны!

Кульджинская казахская средняя школа - государственная: на одного ученика государство выделяет по 2 тыс. юаней в год. Родительский взнос - незначителен: оплата питания и общежития. Есть также и спонсорская помощь от различных организаций, и частные взносы. А в целом государственные вложения в образование в СУАР по итогам прошлого года составили 10,7 млрд долларов. К слову, ВВП автономии в 2015 году - 150,4 млрд долларов. Как отметил на встрече с нами представитель Отдела внешних сношений администрации СУАР Лю Цзюнь, достижением "12-й пятилетки" в Китае стало полное государственное обеспечение детских садов и средних школ в четырех областях автономного района. Расходная же часть бюджета СУАР в целом предусматривает 70% на социальное обеспечение. Добавлю, что в местах компактного проживания казахов, так же как и других национальных групп, есть национальные начальные школы. Окончив их, дети с 6-го класса могут продолжить обучение в национальной средней школе. Такой, например, как Кульджинская. Как нам рассказала директор школы Жанар Иманали, казахские начальные и средние школы покрывают потребности диаспоры полностью.

Кульджинская казахская средняя школа - государственная: на одного ученика выделяется 2000 юаней в год

О проводимой государством национальной политике, направленной на поддержание всех национальностей страны, в том числе казахской диаспоры, мы говорили и с нашими коллегами. Запоминающимися были встречи в Казахской редакции Синьцзянского телевидения и казахскоязычной газете. Руководитель Казахской редакции и замредактора Синьцзянского ТВ Канат Ережеп-улы рассказал, что в Казахской редакции работают 29 сотрудников. Телеканал сложился - ему уже 30 лет. Ежедневное вещание всех телеканалов - 39 часов, причем почти половина из них - на казахском языке. Финансируется телевидение государством. Есть поступления и от рекламы. Гордость телевизионщиков - их студии, в том числе передвижные, а также офисы. Все прекрасно оснащено. При необходимости редакции приобретают новое, более современное оборудование, для этого можно взять и государственный кредит под низкий процент и на выгодных условиях.

Государство поддерживает национальные диаспоры, - подчеркивает Канат Ережеп-улы. - Так, для полной окупаемости канала необходимо, чтобы этническая группа составляла не менее 4 млн человек. Казахов всего 1,5 млн, поэтому нас на 100% финансирует государство. Другие каналы финансируются на 50%. Киргизская диаспора невелика, но сейчас государство рассматривает возможность запуска канала и на этом языке.

Казахскоязычная Синьцзянская газета выходит с 1935 года. Ее главный редактор Тегиз Изабекулы рассказал, что она выходит ежедневно - все 365 дней году. А общий тираж Синьцзянской газеты, выходящей на четырех языках, составляет 180 тыс. Тираж казахскоязычного издания - 15 тыс. В Казахской редакции работают 70 сотрудников. Бюджет издания на 70% - государственное финансирование, остальное - поступления от рекламы.

Тегиз Изабекулы также рассказал и об издательской работе. Усилиями редакции постоянно издаются сборники произведений казахских писателей, публицистов, лучшие литературные произведения местных авторов, которые пользуются особым спросом у читателей. Наши коллеги считают, что это очень важная работа для всей диаспоры, поскольку позволяет сохранить чистоту литературного языка, способствует его развитию и в конечном итоге сохранению национальной идентичности полутора десятков народов, проживающих в СУАР.

Мы также побывали в казахском Областном оперном театре. Именно здесь начинала свою творческую карьеру Майра Керей. Здесь работали ее отец - композитор и собиратель казахских народных песен Мухаммед Абдикадырулы, мать - певица, народная артистка КНР Камал Куанышкызы. Концерт труппы прошел на высшем уровне.

Артистов не смутило, что нас - зрителей - было чуть больше десятка. Они отработали программу так, словно в зале был аншлаг. Мне во второй раз удалось послушать и посмотреть работу этого коллектива. То, с какой отдачей работает труппа, не может не восхищать. Неудивительно, что гастроли труппы театра проходят с неизменным успехом, в том числе и в Республике Казахстан.

В этот раз для нас исполнили произведения Курмангазы, в том числе знаменитую "Сарыарку", русскую народную песню "Светит месяц" - в СУАР есть и небольшая диаспора русских. Были исполнены музыкальные произведения на таких старинных инструментах, как жетыген и адырна, а также представлены танцевальная композиция "Народ Синьцзяна" и искрометный "Кара жорга".

Поездка была небольшой, но нам удалось прочувствовать дух жителей Синьцзяна. Люди разных национальностей соседствуют друг с другом, сохраняя свою самобытность, уважая культуру и обычаи соседей. Вероятно, в этом и заключается секрет экономического успеха СУАР, который всего лишь за четверть века добился одного из самых высоких показателей экономического роста по стране - 10,7%. Темпы роста экономического развития района можно смело сравнить с задорными ритмами танца "Кара жорга"!