Русский речевой этикет приветствия. Приветствие и прощание Стилистически нейтральными формулами приветствия являются

О.А.КРЫЛОВА

доктор филологических наук,

профессор кафедры общего и русского языкознания

филологического факультета

Российского университета дружбы народов,

Поделюсь с вами некоторыми наблюдениями над распространившимся в последнее время речевым явлением, которое требует осмысления и оценки в аспекте синтаксиса, прагматики и культуры речи.

Хорошо известно, что язык развивается и в процессе развития языка постепенно изменяются языковые нормы. Однако не менее хорошо известно, что нормы литературного языка по природе консервативны. Если бы нормативным безотлагательно и безоглядно признавалось все новое, что возникает в речи, мы не имели бы литературного языка вообще, так как литературный язык есть результат тщательного и длительного отбора языковых средств. Языковой идеал, по меткому выражению А.М. Пешковского, – единственный из всех идеалов, который лежит позади, т.е., овладевая литературным языком, мы стремимся говорить так, как говорили лучшие писатели, наши учителя, родители – словом, представители старшего поколения.

С этих позиций рассмотрим тот фрагмент русского речевого этикета, который связан с речевым актом приветствия. Известны и употребительны в среде носителей русского языка различные приветствия, отличающиеся стилистической окраской, степенью распространенности и сферами функционирования, но являющиеся при этом именно приветствиями:

Здравствуй! Здравствуйте! Добрый день! Доброе утро! Добрый вечер! (стилистически нейтральные, уместные в любой обстановке и при различном характере отношений между общающимися);

Приветствую вас! (несколько архаическое, с оттенком торжественности, уместное в официальной обстановке);

Привет! Салют! (разговорные, фамильярные, уместные в неофициальной обстановке, при наличии неофициальных отношений между говорящими);

Приветик! (разговорно-просторечное, сниженное, иронически-шутливое, возможное только в неофициальной обстановке, между находящимися в дружеских отношениях говорящими);

Хэлло! Хай! (заимствованные из английского языка, являющиеся принадлежностью молодежного жаргона, уместные в неофициальной обстановке при наличии неофициальных отношений между общающимися).

С точки зрения синтаксиса все эти приветствия не являются предложениями в грамматическом смысле, т.к. они лишены грамматического значения предикативности (соотнесенности с модально-временным планом); но коммуникативными единицами (коммуникатами) они, безусловно, являются. Такие коммуникаты (иногда их называют релятивами) служат не для передачи собеседнику какой-либо информации, не для побуждения кого-либо к действию и не для запроса информации, как обычные повествовательные, побудительные и вопросительные предложения, а являются реакцией на ситуацию или слова собеседника. Русский речевой этикет требует, чтобы на приветствие отвечали тоже приветствием. Не ответить собеседнику на его приветствие, проигнорировать его означает проявить к собеседнику неуважение, что является нарушением не только речевого этикета, но и этических норм, принятых в культурном обществе.

То, что все приведенные выше релятивы являются именно приветствиями, доказывается, в частности, их взаимозаменяемостью (разумеется, при условии их стилистической однородности или стилистической нейтральности); например:

1) – Приветствую вас!

– Здравствуйте!

2) – Здравствуй/те!

– Добрый день!

3) – Привет!

4) – Доброе утро!

– Привет!

5) – Приветик!

– Хай! – и т.п.

В последнее время достаточно частотной стала речевая ситуация, подобная следующей: вы звоните знакомому, трубку снимает его сын (или дочь), и вы, прежде чем обратиться с просьбой позвать к телефону вашего знакомого, естественно, здороваетесь с тем, кто снял трубку. И вот тут вас ожидает сюрприз:

– Здравствуйте! – говорите вы и слышите в ответ:

– Добрый вечер! – говорите вы, а в ответ раздается:

– Добрый!

Естественная реакция – это состояние легкого шока, заставляющее вас на мгновение замереть. В зависимости от настроения (и характера) вы или с нажимом повторяете приветствие, добиваясь ответного Здравствуйте! или Добрый вечер!, или же просто просите позвать к телефону имярек.

Почему такие реплики-реакции, как «Да» и «Добрый!», в речевом акте приветствия шокируют звонившего? Потому что они не соответствуют ни синтаксической, ни стилистической норме, а также нарушают правила речевого этикета. Как это можно доказать?

В норме реплика-релятив «Да» функционирует как ответ на вопрос. Но ведь звонивший никакого вопроса не задавал и на свое приветствие, естественно, ожидает только приветствия, а его-то и не последовало. Высказывание «Добрый!» – это уже не релятив, а предложение, являющееся в норме или тоже ответом на вопрос (но неполным, как в случае, например: Иван Кузьмич – добрый человек? – Добрый!, или сообщением, подтверждающим предыдущее, как в диалоге: Иван Кузьмич, по-моему, человек добрый. – Добрый!). Но ни вопроса, ни сообщения, которые нуждались бы в ответе или в подтверждении, не было, и, как и в первом случае, звонивший в ответ на свое приветствие не услышал ожидаемого приветствия. В обоих случаях произошло то, что в прагматике называют коммуникативным сбоем.

Приветствие говорившего фактически было проигнорировано: в ответ он не услышал приветствия, а значит, был нарушен речевой этикет, поэтому говорящий испытал эмоциональный дискомфорт, подобный тому, какой может испытать человек, протянувший руку для пожатия, когда эту руку вольно или невольно не заметили.

То, что реплики Да и Добрый! никак не могут интерпретироваться как приветствия, можно подтвердить и тем, что они не характеризуются той взаимозаменяемостью, о которой шла речь выше; так, нельзя представить себе такого обмена «приветствиями», как, например:

1) – Добрый!

– Здравствуй!

– Добрый!

3) – Привет!

– Добрый!

Или, наконец:

4) – Добрый!

– Добрый!

Кроме того, сочетания Добрый день! (Доброе утро! и Добрый вечер!) являются устойчивыми и неразложимыми и в качестве приветствия выступают только в полном своем составе. Можно попытаться объяснить использование в роли приветствия только первой

части этих сочетаний действием закона экономии произносительных усилий, но и в этом случае окажется, что собеседник нарушил и языковую норму, разрушив без необходимости устойчивое сочетание, и в то же время сэкономил на приветствии (!), чем вольно или невольно выказал если не свое неуважение к собеседнику, то явное к нему невнимание.

Таким образом, употребление Да и Добрый! в качестве приветствия приводит к нарушению языковых (синтаксических и стилистических) норм, к коммуникативному сбою и нарушению правил речевого этикета. Следствием этих нарушений и является ощущение того, что приветствие было проигнорировано, а это у воспитанного человека с хорошим языковым чутьем не может не вызвать состояния эмоционального дискомфорта.

Разумеется, нормы могут изменяться, о чем было сказано выше. Но это изменение должно быть коммуникативно оправданным; без необходимости, только из любви ко всему новому или из слепого подражания моде нарушать нормы не следует. В связи со сказанным можно напомнить статью академика В.И. Абаева «Лингвистический модернизм и дегуманизация науки о языке», опубликованную еще в 1963 году (в журнале «Вопросы языкознания» № 3), где ученый писал: «Когда общество вступает в полосу духовного кризиса, оно начинает судорожно хвататься за все новое. Но так как это делается в условиях идейной опустошенности и оскудения, то поиски нового идут преимущественно по линии формы, формальных средств, формальных ухищрений, формальных вывертов. Содержание же, если оно вообще существует, остается крайне убогим и примитивным» (с. 24). (Цитируется по книге: Исаев М.И. Василий Иванович Абаев. М.: Наука, 2000. С. 104.)

Требование разумного консерватизма в соблюдении норм означает, что носители литературного языка не должны бездумно следовать языковой моде. Речь идет вовсе не о пропаганде пуризма (от латинского purus – «чистый») – полного и категорического отвержения всего нового в языке, независимо от того, целесообразно это новое с коммуникативной точки зрения или нет. Я говорю о необходимости критического отношения к различным речевым новациям, о необходимости их всестороннего анализа с тем, чтобы не спешить объявлять их новой нормой. Именно бережное отношение к языку (а значит, и к сложившимся нормам литературного языка) – показатель высокой речевой культуры и общей культуры как отдельных носителей языка, так и всего общества в целом.

НОВОЕ В РЕЧЕВОМ ЭТИКЕТЕ

М.А.КРОНГАУЗ

Мы живем в эпоху больших и, главное, быстрых изменений в языке и речи. Наиболее заметны изменения в лексике: многочисленные заимствования, проникновение жаргонизмов в нашу речь и т.д. Именно это описывают прежде всего лингвисты, именно это замечают сами носители языка.

Как ни странно, менее заметными оказываются изменения в речевом этикете. Новых слов в этой области практически не появилось. По-видимому, старшее поколение рассматривает изменение речевого этикета как простое и случайное его нарушение, а младшее - как норму. Собственно же процесс изменений остается незамеченным. Однако изменения в речевом этикете происходят.

Так, интересно отметить появление новых вариантов приветствия и прощания, возникших прежде всего в «телевизионной» речи. Тележурналист Сергей Шолохов, ведущий различных кинопрограмм, настойчиво использует при прощании редуплицированную формулу Пока-пока. Многими носителями русского языка такая форма вообще не осознается как нечто новое, поскольку в русском речевом этикете в принципе возможен повтор форм приветствия и прощания: Здравствуйте, здравствуйте!, Привет, привет!, До свидания, до свидания!, Пока, пока! Но особая интонация и специфически быстрый темп речи показывают, что здесь мы скорее имеем дело с единой редуплицированной формулой, используемой, по-видимому, вполне сознательно как калька английского bye-bye. Впрочем, эта новация не оказала никакого влияния на реальный «внетелевизионный» этикет и реализована только в очень узком журналистском кругу.

Большее распространение получило еще одно телевизионное приветствие: Доброй ночи! Его возникновение связано с появлением новой по сравнению с советским временем реалии – ночного телевидения. Это приветствие стали употреблять телеведущие под влиянием разложения этикетных формул Доброе утро!, Добрый день! и Добрый вечер!, позднее оно было подхвачено телезрителями, задающими вопросы в прямом ночном эфире.

Интересно отметить, что употребление данной формулы в качестве приветствия противоречит некоторым языковым законам или тенденциям.

Во-первых, в европейских языках аналогичная формула используется именно при прощании, а не при приветствии: англ. good morning, good evening – good night, нем. Guten Morgen, Guten Tag – Gute Nacht, фр. bon matin, bonjour – bonne nuit – то есть соответствует стандартному русскому Спокойной ночи!

Во-вторых, в русском языке Доброй ночи! как формула прощания также су-ществует, хотя и используется значительно реже формулы Спокойной ночи!:

Доброй ночи, Бах, - говорит Бог.

Доброй ночи, Бог, - говорит Бах.

Доброй ночи!..

(А. Галич)

Таким образом, следует говорить о возникновении омонимии формулы Доброй ночи!

В-третьих, формула Доброй ночи! возникла не только под влиянием формул приветствия Доброе утро!, Добрый день! и Добрый вечер!, но и под влиянием упомянутой уже формулы Спокойной ночи! Только этим может объясняться родительный падеж существительного, что как раз отличает новую формулу от трех уже существующих формул приветствия. Но родительный падеж фактически означает, что мы имеем дело с пожеланием: (желаю вам) спокойной ночи, а пожелания стандартно используются именно в качестве формул прощания, употребление многих из них уже закреплено в языке: Счастливого пути!, Удачи! и т.д.

Насколько «телевизионное приветствие» укоренится в обыденной речи, сказать пока невозможно. Следует лишь отметить, что его появление противоречит сложившимся этикетным правилам в различных языках, а само оно является своего рода казусом, сомнительной языковой новацией, тем не менее уже функционирующей в определенной сфере общения.

Кроме изменения этикетных формул (пока в достататочно узкой сфере), следует говорить и об изменении обращений и вообще изменении использования собственных имен. Более или менее общепризнанным фактом является постепенное вытеснение отчеств. Естественно, это лишь тенденция, и нет никаких оснований говорить об исчезновении отчеств вообще. Эта тенденция действует в тех сферах общения, которые наиболее подвержены иностранному влиянию. В основном она имеет место в речевых рамках современного бизнес-сообщества. Новый речевой этикет во многих деловых коллективах подразумевает обращение только по имени, в том числе и к начальнику, и к деловому партнеру, то есть и в тех ситуациях, где ранее нейтральным было обращение по имени-отчеству.

Такая, казалось бы, точечная замена приводит к значительной перестройке системы личных имен. В русском языке личные имена можно разделить на два класса.

Первый класс составляют имена, для которых при самостоятельном употреблении (то есть без отчества и без фамилии) наиболее нейтральным вариантом является полное имя. К этому классу относятся такие мужские имена, как Андрей, Антон, Максим, Никита и т.д., и такие женские, как Вера, Лариса, Марина, Нина и под. С некоторым допущением можно сказать, что здесь вообще отсутствуют уменьшительные имена, а есть только прагматически маркированные варианты (ласкательные и под.).

Ко второму классу относятся личные имена, полные варианты которых самостоятельно практически не употребляются, по крайней мере в функции обращения. При самостоятельном употреблении используются соответствующие уменьшительные имена. К этому классу относятся такие мужские имена, как Александр (соответствующие уменьшительные - Саша или Шура, возможно и Алик), Владимир (Володя), Дмитрий (Дима или Митя), Евгений (Женя), Михаил (Миша) и др., и такие женские, как Анна (Аня), Екатерина (Катя), Елена (Лена), Мария (Маша или устар. Маруся), Надежда (Надя). Использование полного имени в качестве самостоятельного обращения вызывает дополнительный прагматический эффект. Оно может восприниматься как претенциозное, чопорное, иногда жеманное и всегда особым образом характеризует говорящего или речевую ситуацию. Следует также отметить маркированное (строгое) родительское употребление: Владимир, ты до сих пор не сделал уроки!

Нейтральное употребление этих имен в функции обращения возможно только в сочетании с отчеством (и в строго определенных ситуациях - с фамилией). Конечно, граница между этими двумя классами не абсолютно строгая. Для некоторых имен, принадлежащих ко второму классу, полные имена в большей или меньшей степени все же допускаются в самостоятельном употреблении. Достаточно сравнить практически не употребляемое нейтрально Дмитрий и, скажем, Алексей или Виктор. Последние, несмотря на наличие уменьшительных имен Алеша и Витя, тем не менее могут служить достаточно нейтральными обращениями. Отчасти размывается и первый класс, свидетельством чего может служить использование квазиуменьшительных (то есть в действительности не нейтральных) имен типа Макс (для Максим), Ник (для Никита) или Лара (для Лариса). Употребление личных имен вообще очень сильно лексикализовано. Почти у каждого распространенного имени есть свои индивидуальные особенности. Тем не менее с системной точки зрения такое разбиение на два класса вполне оправданно и позволяет объяснить многие общие закономерности употребления личных имен.

Однако в настоящее время описанная система фактически находится на стадии разрушения. И происходит это из-за вытеснения обращений по имени-отчеству. Само противопоставление обращений по имени и по имени-отчеству связано со степенью официальности речевой ситуации, статусами говорящего и адресата, определяемых прежде всего возрастом и социальным положением, а при равных и высоких статусах в неофициальной ситуации – также степенью знакомства.

Вытеснение отчеств должно было бы означать распространение стандартных правил употребления имен на всю сферу общения знакомых людей, то есть автоматическую замену в соответствующих ситуациях обращения Андрей Андреевич (или Марина Ивановна) на Андрей (или Марина), а Владимир Владимирович (или Мария Ивановна) - на Володя (или Маша). Однако этого не происходит (или по крайней мере это происходит не всегда). Уменьшительные имена воспринимаются все-таки как чрезмерно контактные (интимные, фамильярные и т.п.), и поэтому практически не используются в официальной ситуации или при различиях в статусе. Так, по-видимому, все же нежелательны обращения Маша и Володя к значительно более старому собеседнику или к собеседнику, намного опередившему говорящего в социальном статусе (при допустимых Марина и Андрей). Именно в этом случае для данного класса личных имен могут быть использованы соответствующие полные варианты. Таким образом, полные имена типа Мария и Владимир в новом зарождающемся этикете оказываются допустимыми в самостоятельном употреблении. Они противопоставлены уменьшительным именам Маша и Володя в той же прагматической системе координат, в которой уменьшительным именам были противопоставлены имена-отчества.

Как уже говорилось, эти изменения коснулись не только обращений. Это, в частности, относится и к способу представления или называния присутствующего человека (называние только по фамилии в этой ситуации, как правило, не используется). Интересное смешение двух систем имеет место в ряде телевизионных программ. Когда приглашенный в студию гость имеет высокий социальный статус, ведущий обращается к нему по имени-отчеству. Однако для представления и называния его в речи, обращенной к зрителям, используется имя без отчества, правда, вместе с фамилией. Следуя старой традиции, например, политического деятеля следовало бы все же представлять, используя отчество. Таким образом, складывается новый публичный этикет.

Дальнейшее развитие системы речевого этикета, и в том числе окончательную сферу употребления и степень употребимости русских отчеств, предсказать трудно. Вполне вероятно, что других, более сильных изменений и не последует. Тем не менее фактически определенная перестройка уже произошла. Она затронула не только отчества, но и всю систему личных имен. Безусловный психологический интерес представляет тот факт, что подобные достаточно значительные и, главное, системные изменения осознаются далеко не всеми носителями языка. Во всяком случае, как уже говорилось вначале, рефлексия по этому поводу намного слабее, чем рефлексия по поводу отдельных заимствований.

Речевой этикет. Русско-немецкие соответствия. Справочник Формановская Наталья Ивановна

Стилистически нейтральные формы прощания

Из книги Этикет: Краткая энциклопедия автора Коллектив авторов

Привет – пока: формулы приветствия и прощания Каждый человек хотел бы уверенно держаться в любом обществе, привлекая внимание интересных ему людей своей внешностью, манерами, умением свободно чувствовать себя в каждой ситуации. Для того чтобы этого добиться, необходимо

автора