Кто такие уральские казаки. Уральские казаки - все подробности

«Мудрые затворники, ещё во времена оны, быльём поросшие,
говаривали — казаки есть соль и мёд земли православной, её
рыцари и защитники, боголюбивые воины»

Из книги яицкого казака А. Ялфимова
«Живите братцы, пока Москва не знает»

Вольные общины казаков образовались на реке Яик ещё в XIV —XV веках. Богатая осетровыми породами река Урал (до 1775 г. —Яик ) — «Яикушка-Золотое донышко» давала царской России богатый улов красной рыбы и чёрной икры. Уральское рыбное хозяйство считалось передовым в России и было многократно описано в художественной литературе — В. И. Далем , В. Г. Короленко , К. Фединым , уральцами И. И. Железновым и Н. Ф. Савичевым .

Другими занятиями уральцев были коневодство на степных хуторах и охота. Земледелие было развито слабо, средний надел на семью составлял 22 га, значительная часть земель из-за непригодности и отдалённости не использовалась. Кроме охоты и рыболовства немаловажным занятием яицких казаков являлась торговля со среднерусскими городами и среднеазиатскими купцами — Яицкий городок лежал на древнем караванном пути.

Со второй половины XVI века царское правительство стало привлекать яицких казаков для охраны юго-восточных границ. В конце XVI в. войско географически являлось самым дальним русским форпостом — оно закрывало собой Каспийские ворота от набегов кочевников из Средней Азии в Нижнее Поволжье.

Защитники Родины

Уральское казачье войско участвовало почти во всех войнах, которые вела Россия. В 1798 г. два полка были в Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова . В Отечественную войну 1812 г. Уральские 3-й и 4-й казачьи полки — в составе Дунайской армии адмирала Чичагова , в зарубежных походах — в корпусах генералов Ф. К. Корфа и Д. С. Дохтурова . Казаки участвовали в русско-турецкой войне 1828—1829 гг. и подавлении Польского восстания 1830 г. . Во время Крымской войны из Уральского казачьего войска были откомандированы два полка.

Уральские казаки регулировали кочевые перемещения через реку Урал и обратно, принимали на себя случавшиеся набеги кокандских, бухарских и хивинских отрядов, участвовали в подавлении периодически поднимавшихся восстаний. Во время среднеазиатских походов уральские казаки были главной кавалерийской силой, до сих пор сохранилось множество песен о взятии Ташкента и Коканда. Одним из самых известных эпизодов в период покорения Коканда является Иканское дело — трехдневное сражение сотни казаков под командованием есаула В. Р. Серова у кишлака Икан недалеко от города Туркестана. Отправленная на разведку уральская сотня встретилась с армией кокандского хана, направлявшегося для взятия Туркестана. Два дня уральцы держали круговую оборону, используя в качестве защиты тела убитых лошадей, а затем, не дождавшись подкрепления, выстроились в каре и пробивались через кокандскую армию, пока не соединились с направленным на выручку отрядом. В бою уральские казаки потеряли более половины людей убитыми, почти все оставшиеся в живых были тяжело ранены. Все они были награждены солдатскими Георгиями, а есаул В. Р. Серов — орденом Святого Георгия 4-го класса .

Немало послужили уральские казаки престолу Российской Империи, поставляя сотни воинов для охраны границ и участия в военных походах. Особенной является роль казаков и в устройстве государства, в сохранении Отечества.

Если китайцы для защиты своих границ воздвигли Великую китайскую стену, уральский казачий народ создал живую Великую Казачью стену, и это один из подвигов уральских казаков в истории.

Отличие казаков от солдат регулярной армии

В отличие от солдата регулярной армии, уральский казак с самого рождения формировался в среде с высоким чувством воинской чести и традиции истовой службы, выделялся более сознательным отношением к военному делу. Уральцы совершенно не нуждались во внешней дисциплине, они были образцом исполнительности и неукоснительного выполнения воинского долга. Более сознательное отношение к службе помогало казаку стать превосходным одиночным бойцом — инициативным, сметливым, не теряющимся в самой сложной обстановке. Этому же способствовала и постоянная боевая практика, а также полная опасностей и тревог жизнь на границе с киргизской степью.

«У уральцев уникальный характер, центральным качеством которого являлось чувство независимости и гордости. Уральцы по уму — все министры, — отмечал познакомившийся с ними на русско-японской войне генерал К. Н. Хагондоков. — Отдавая приказ, нужно быть очень точным, ибо что-либо недоговоренное или ошибочное будет уральцами немедленно обнаружено ».

Оренбургский генерал-губернатор В. А. Перовский , возглавлявший хивинскую экспедицию, в составе которой находились 2 полка уральских казаков, отмечал: «Вот уж чудо-казаки: стужа, бураны для них ничего, больных весьма мало, умерших… нет, пока шли вперед, какая бы ни была погода, распевали удалые песни… работают более, лучше и охотнее всех. Без них плохо было бы всему отряду! »

Уральские казаки сохранили Древлеправославие

Исторически сложилось так, что во время никоновских реформ Уральское войско имело полную автономию, а также территориально было сильно удалено от Московского царства, вследствие чего нововведения патриарха Никона до берегов Урала так и не дошли, а сами казаки сохранили веру и обряды неизменными, такими, как они были в XIV —XV веках, во время появления первых казаков на берегах Яика. Твердость и упорство уральских бородачей-старообрядцев были наследственными чертами. Казаки оставались верны дониконовским обрядам православной церкви, а военный уклад жизни способствовал защите своих религиозных убеждений.

Все попытки правительственных и церковных властей ввести нововведения Никона в практику богослужений окончились безрезультатно. В XVII и XVIII веках старообрядческие скиты на Иргизе и Яике оставались действующими, тогда как на Дону и Медведице монастыри уже были разгромлены. Существование старообрядческих скитов на Урале стало возможным благодаря тому, что их упорно отстаивали и защищали яицкие казаки. Это позволило дать приют староверам, бежавшим с Дона и Медведицы. Казаки ревностно относились к сохранению заведенных порядков, как на службе в войске, так и в соблюдении старообрядческих традиций.

Петер Симон Паллас — ученый-энциклопедист и путешественник, посетивший Яик в 1769 г. , заметил, что «в церковь казаки ходят редко, потому что они старообрядцы, по большей части молятся дома ». Старания правительства и господствующей церкви ввести новый обряд в уральских церквях казаки восприняли как покушение на их «казачью вольность », что вызвало среди них отказы от выполнения служебных обязанностей по выполнению государевой службы. Так, в 1769 г. несколько сот яицких казаков отказались нести службу в Кизляре, объясняя отказ «несовместимостью с постоянной дислокацией Яицкого войска ».

В 1770 г. яицкие казаки не выполнили приказа властей силой возвратить калмыков на Северный Кавказ, откуда они самовольно перекочевали в Среднюю Азию, не выдержав непосильных налогов, взимаемых царскими чиновниками. Калмыков вернули с помощью армейских частей, а 2000 яицких казаков за «ослушание » были подвергнуты телесным наказаниям и сосланы, 20 человек приговорены к каторге.

Казаки истово отстаивали свои обычаи

Правительство намеренно придавало вероисповедным делам политическое значение, рассматривая выступления староверов как «хулу против царя и Бога». Сенатор, князь М. Щербатов , инспектирующий Яицкое войско после подавления восстания Пугачева, в котором войско участвовало «почти в полном составе », писал о казаках-старообрядцах: «Везде, где они могут показать свою ненависть против государя и российской церкви, не упускают случая. Свидетельствуют сему бывшие бунты… восстание 1772 г. на Яике, которого града казаки, быв сей ересью заражены, не почли себе преступным делом против законных властей вооружиться ».

Истово отстаивая свои самобытные обычаи, казаки с презрением относились к боли, физическим страданиям и даже смерти. Казаков легче было уничтожить или переселить, как это не раз происходило в истории Яицкого войска, но перебороть силу старой веры, которой издревле были вооружены их предки, было невозможно.

В яицком войске староверы были решительно на своём месте и в своей среде: здесь не было преследований, свободно крестились двоеперстно, имели старопечатные книги и отправляли по ним службу. Старики-старообрядцы являлись той консервативной силой, которая препятствовала преобразованию хозяйственной и социальной жизни войска.

Фундаментом казачьего староверия были казаки-старики, офицеры и атаманы, урядники и особенно их жёны — главные хранительницы старообрядчества на реке Урал. Этому были свои причины: службу они не несли и из войска не выезжали, отлично владели церковнославянской грамотой, читали много святоотеческих книг, по ним же учили грамоте своих детей, проводили дни в труде и молитве, ожидая со службы своих мужей.

Островок религиозной свободы

Староверие прочно сохранялось в войске благодаря общественному строю, стремившемуся «во что бы то ни стало поддержать прежнее устройство общины, прежние порядки и обычаи страны, прежний дух казачества ».

Способствовали сохранению старообрядчества на Яике и некоторые меры со стороны царского правительства и самих самодержавцев. В 1709 г. после Полтавской битвы, где уральские казаки проявили свой героизм, особым указом Петра I им было предоставлено право ношения бороды и оставаться при своей вере. Царь Пётр I оставил всем яицким казакам «крест и бороду », оградив тем самым их от гонений за веру на целый век.

Казаки-разинцы сотники Самуйло Васильев , Исай Воронин и Логгин были военными руководителями знаменитого Соловецкого восстания и вместе с бывшим духовником царя Алексея Михайловича архимандритом Никонором стояли до конца, а после предательского взятия монастыря вместе приняли страшные муки. Русской Православной cтарообрядческой Церковью (РПcЦ) они причислены к лику святых.

Императрица Екатерина II , пережив Пугачёвщину, не преследовала за веру яицких (уральских) казаков даже после бунта 1773—1775 гг. , а в 1795 г. официально узаконила право уральских казаков употреблять старопечатные книги и старые обряды. Однако издала указ о том, что в целях полного предания забвению Пугачёвского восстания, Яицкое войско переименовывается в Уральское казачье войско, а Яицкий городок — в Уральск, само же войско утрачивает былую автономию. Во главе уральского казачества были поставлены наказной атаман и войсковое управление.

Сын Екатерины II — Павел , став императором, создал из уральских казаков лейб-сотню, тем самым выказав им своё доверие и милость.

На самом деле религиозная свобода уральских казаков стала следствием необходимости правительства иметь в их лице надёжную военную силу в районе северного Прикаспия. Первоначально причины появления раскола в войске были те же, что и в других местах России, но впоследствии местные условия придали им ещё и политический характер. Опасаясь, что истинная вера на Яике будет истреблена, а старый вечевой строй казачей общины уничтожен, казаки твердо и энергично отстаивали свои права и привилегии. Искавшие духовной свободы и убежища беглецы-староверы со всех регионов стремились на реку Урал.

В 1868 г. было введено новое «Временное положение» , по которому Уральское казачье войско было подчинено наказному атаману вновь образованной Уральской области. Территория Уральского казачьего войска составляла 7,06 млн га и делилась на 3 отдела (Уральский , Лбищенский и Гурьевский ) с населением 290 тысяч человек , в том числе казачьего — 166,4 тысяч человек в 480 населённых пунктах, объединённых в 30 станиц.

В середине прошлого века поголовно все Уральские казаки были старообрядцами, и уральский губернатор А. Д. Столыпин , отец знаменитого П. А. Столыпина , отмечал единство и упорство в вере Уральских и Оренбургских казаков, сравнивая их за преданность старым русским идеалам с современными ему славянофилами, и даже предлагал митрополиту Антонию не проводить увещевание раскольников: «С казаками, Ваше преосвященство, надо быть очень осторожным: гнуть надо, но надо и парить, возбудить пугачевщину очень и очень легко! »

Тайные монастыри

Про отдалённую окраину, окружённую воинственными улусами калмыков и башкир, миссионеры никонианской церкви на время позабыли. Число яицких казаков-старообрядцев на Урале не только сохранялось неизменным, но постоянно росло за счет беглых, искавших и находивших убежище в казачьих станицах. Значительный приток произошел после разгрома Керженских скитов в Нижегородской губернии, старообрядцы из тех мест селились в особой старообрядческой слободе казачьего войска — Шацком монастыре, где молились яицкие казаки.

Тайные старообрядческие монастыри в Уральской области были известны издавна, и против них не раз предпринимались репрессивные меры. Так, в 1741 г. , в ходе преследований старообрядцев, скрывавшихся на Яике и в Иргизских монастырях, был уничтожен Шацкий монастырь . Гонения и пытки не ослабили веру, и во второй половине XVIII в. возникают знаменитые Иргизские монастыри, оставившие огромный след в истории всего старообрядчества. С момента возникновения обителей установились активные контакты между ними и старообрядческими центрами Уральского региона.

В 1756 г. по ходатайству Оренбургского губернатора И. И. Неплюева , Военная коллегия приказала «всякие розыски и преследования раскольников на Яике прекратить ». Пограничное состояние Уральского войска продлилось до середины XIX в., то есть до тех пор, пока Россия не покорила среднеазиатские ханства. В войске был образован Сергиевский скит, ставший основоположником других скитов по реке Урал. Сергиевский скит мог «своей доходностью перещеголять любой из древнейших православных монастырей в России » и был «главным рассадником уральской беглопоповщины », он также неоднократно подвергался разорениям. В 1830 г. , вместе с женским Гниловским скитом, он был разрушен, часть иноков и настоятель заточены в монастырь господствующей церкви.

Однако восстановление обителей произошло достаточно быстро, по архивным данным, в 1848 г. в Гниловском скиту уже имелось 16 келий, а в Сергиевском — 11 . Это объясняется ещё и тем, что старообрядцами были не только простые казаки, но и уральская аристократия, бороться с которой было не всегда удобно.

В 1848 г. на территории Уральского войска было 7 скитов. Они располагались в непосредственной близости от казачьих поселений, при них имелись 6 молитвенных домов, а также деревянные избы-кельи. Самый большой Садовский женский скит состоял из 40 изб и 2 молитвенных домов, Кизлярский — из 20 жилых построек, в остальных было от 10 до 15 келий. Общая численность насельников составляла 151 человек, из них 118 женщин и 33 мужчины, были послушники и послушницы.

Между скитами на территории Уральского казачьего войска была тесная связь. Материалы допросов верующих, схваченных властями по дороге на богомолье, позволяют проследить направление их передвижений, а также примерный путь от начального до конечного пункта. География получается обширной. Духовным центром для казаков-беглопопоповцев был Иргиз, от него тянулись связующие нити к скитам расположенным в Уральской области, на западе Уфимской губернии, и далее в Исетский край.

На территории Уральского войска жили староверы всех согласий

В середине XIX в. в Оренбургской и Уфимской губерниях появляется «австрийская вера ». В это время в знаменитых скитах Уральской области — Сергиевском и Бударинском — побывал Симбирский архиерей Софроний (Жиров) , однако его миссионерство не увенчалось успехом. Новое течение получило широкое распространение среди уральских казаков лишь после посещения их епископом Арсением (Швецовым) . В 1898 г. он побывал в станице Рассыпной с миссионерской целью, и «часть раскольников отнеслась к нему сочувственно, и он, отъезжая из Розсыпной станицы, взял с собою казака Назария Никитина Секретова с намерением поставить … попом ».

Разгромы староверческих скитов привели к увеличению численности безпоповских согласий, появлению на Урале «австрийской веры », другая часть перешла в единоверие. На территории Уральского войска существовали различные безпоповские согласия — федосеевское, поморское, часовенное, странническое. Самоидентификация старообрядцев-безпоповцев всегда оставалась чёткой, они всегда отделяли себя от окружающих по конфессиональному признаку, к примеру говорили: «Мы поморской истинной веры ». В целях самосохранения, безпоповские общины были максимально замкнуты, существовала строгая регламентация всех сторон жизни: «Нас называли «чистенькими», потому что мы ото всех отделялись и не мирщились никогда ».

Кроме того, среди уральского казачества встречались так называемые «никудышники ». Это старообрядцы, которые не признали современного священства греко-российской церкви и не присоединились ни к одному из поповских старообрядческих согласий. В начале XX в. в казачьих станицах насчитывалось 769 никудышников.

Подполковник Генерального Штаба, писатель и географ Александр Дмитриевич Рябинин , пользовавшийся отчётами местного начальства, дал исчерпывающую картину религиозной принадлежности уральских казаков. В 1865 г. А. Д. Рябинин был командирован на Урал, он писал: «Христианского вероисповедания три главных вида: православие, единоверие и раскол. Масса русского населения казаков — христиан принадлежит к последним двум видам. Православия же держится весьма незначительная часть его, преимущественно из высшего чиновничьего класса. Старообрядцы принадлежат к двум раскольничьим толкам: к приемлющим священство и не приемлющим священства. Последняя секта по числу своему совершенно ничтожна ».

Однако по мере закрытия старообрядческих скитов и часовен число безпоповцев стало всё больше и больше возрастать.

В 1853 г. с целью ограничения влияния вероучения старообрядцев на других казаков был запрещён приём в Оренбургское казачье войско «раскольников из податных сословий ».

В Уральском и Оренбургском казачьих военных ведомствах к этому времени уже существовала налаженная система контроля над конфессиональной принадлежностью личного состава войск. Ежегодно в губернскую администрацию предоставлялись «Ведомости о движении раскола », где помимо общего числа старообрядцев в казачьем сословии по уездам и отдельным посёлкам приводились статистические сводки об их движении — прибытии и убытии. Выделялись графы, где отмечались естественный прирост и убыль (рождение и смерть), смена религиозных убеждений (переход в старообрядчество или в никонианскую церковь), брак, переселение в другие места (миграции, побеги, высылки в арестантские роты), вновь обнаруженные, не известные ранее властям старообрядцы. Был также раздел с указанием ошибок предыдущих отчётов.

«Ведомости о движении раскола » обладают высокой информативной ценностью, несмотря на то, что сохранились не в полном объёме. Анализ этих документов показывает, что во второй половине XIX в. идёт постепенное увеличение числа старообрядцев. Темпы увеличения невелики, однако отсутствуют и спады, что свидетельствует о стабильном положении уральского старообрядчества. Прирост, помимо естественного фактора, обуславливался переселениями, миссионерской деятельностью старообрядцев, а также обнаружением не зарегистрированных ранее приверженцев старой веры.

В «Ведомостях » указывалось и количество заведённых за год следственных дел с перечнем религиозных преступлений казаков. Только в 1848 г. было осуждено «за вероотступничество — 20 старообрядцев, упорство в некрещении своих детей — 99 , за отрицателъство от данной подписи, коими обязались состоять в православии — 18 , за уклонение из православия в раскол — 290 , за неповиновение правительству в принятии единоверческого священника — 2 ».

В 1851 г. под следствием находилось более 540 яицких казаков-старообрядцев. Старообрядцев отсылали в Духовное правление, чтобы там им могли «сделать об оставлении оного увещевание ».

Правительственные указы запрещали строительство старообрядческих моленных зданий, запрещалась и организация моленных в частных домах. Религиозными центрами уральских казаков-старообрядцев были скиты и тайные монастыри, которые с 1745 г. оказались также под запретом и подвергались постоянным разрушениям. И авторские исторические свидетельства, и более поздние архивные материалы, подтверждают данные о принадлежности яицких казаков к старообрядчеству. В «Отчёте Оренбургской губернии за 1832 г. по части Департамента полиции исполнительной » говорилось: «… казаки Войска Уральского все вообще с жёнами и детьми суть старообрядцы ». Статистические сводки за 1840 г. фиксировали наличие более 30 000 старообрядцев в 126 казачьих поселениях Уральской области (станицах, форпостах, умётах и хуторах).

Наибольшее число старообрядцев приходилось на города Уральск — 6465 и Гурьев — 1433 , Сакмарскую станицу — 2275 , форпосты Рубежный — 765 , Генварцовский — 699 , Крупнозерный — 681 , Иртецкий — 561 , Круглый — 405 , крепость Сахарную — 501 .

По данным на 1872 г. , старообрядцев в Уральском казачьем войске было больше (!), чем приверженцев официального православия — 46347 и 32062 человек соответственно. Оренбургское казачье войско, возникшее значительно позже Уральского, в 1748 г. , и сформированное в основном из пришлого элемента, было менее однородным в религиозной принадлежности, и старообрядчество не играло в нём доминирующей роли — в том же 1872 г. здесь на 61177 человек православного населения приходилось всего 8899 староверов.

Отношение казаков к официальной церкви

Сохранился документ, в котором описывается ситуация, ярко иллюстрирующая отношение населения к официальной церкви. Из донесения князя А. А. Путятина Исетскому воеводе Хрущёву следует, что заложенная в 1748 г. в крепости Челябе каменная церковь «за неудачею к работе людей » даже в 1764 г. , через 16 лет, не была построена. Причина тому называлась известная: «понеже тамошние казаки, находятся уклонёнными в раскол, то статься может, что они к строению той церкви не усердствуют ».

Помимо абсолютного большинства старообрядцев в Уральском войске, уральские казаки были самостоятельны в своих духовных делах от духовного правления в Оренбурге. Такое самоуправление составляло для казаков предмет их особой гордости, оно находило поддержку и в военной коллегии, которой подчинено было казачье войско. Любое покушение на принципы казачьего самоуправления, любые попытки его реорганизовать, встречали отпор всего войска.

В рассуждение оного в Военной Коллегии представления, в помянутом Яицком войске ныне Духовного Правления не учреждать и назначенных Вашим Преосвященством протопопа, священников и приказных туда не определять, и впредь до рассмотрения в то войско во священство на убылые места по усмотрению Вашего Преосвященства достойных из тамошних по-прежнему производить, дабы оное войско, как означенная Военная Коллегия требует, на прежнем основании остаться могло. И для того, буде до упомянутых к Вашему Преосвященству из того войска взятых и по запрещении в монастыри под начало посланных протопопа и попа, каковых явных церкви святой противностей не находится, — отпустите в то войско по-прежнему.

Указ этот всегда рассматривался казаками как подтверждающий и ограждающий их права и особенности церковного чиноположения и управления. Казачьему войску к этому Указу приходилось прибегать еще не раз, в случаях, когда делались попытки изменить прежнюю церковную практику, за которую они упорно держались.

На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов,
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков.

Уральская казачья песня.

Так это было в действительности. Цель моего очерка — поведать читателю кто такие были уральские казаки, где они жили, чем они жили и как они жили.

Н. С. Самокиш. Уральские казаки.

Земля Уральского казачьего войска была расположена по правому берегу реки Урала, начиналась она от границ Оренбургского казачьего войска и тянулась до берегов Каспийского моря. С запада уральцы имели соседями Самарскую губернию и букеевских киргиз, по левому берегу реки Урала казакам принадлежала узенькая полоска лугов. Там была страна зауральных киргиз.

А. О. Орловский. Битва казаков с киргизами. 1826.

Уральские казаки жили в тупике среди своих необъятных степей, окруженные на две трети киргизскими племенами. Благодаря такой изолированности уральцы больше, чем другие казачьи войска, сохранили быт и обычаи старинного казачества. С самого зарождения, Уральское войско проявило себя как войско бунтарское. Оно всё время имело большие трения с центральным российским правительством, которое в течение всей истории старалось его подчинить окончательно своей воле.

Знамя, бывшее у яицких казаков под Азовом в 1696/97 годах

Выполняя наряды российского государства на свой манер, войско участвовало буквально во всех внешних войнах и пользовалось большой заслуженной боевой славой. Но стоило только Государству начать вводить какие-либо изменения в жизни казаков, казаки видели в этом посягательство на свободу, восставали, и их «не желам» много приносило хлопот, а самим казакам всегда стоило очень дорого.

В одно из очередных восстаний, Петр Великий только чудом не уничтожил Яицкое в то время войско. Спас его от гибели преобразователь юго-восточного края Неплюев, сподвижник Петра.

Он доказал, что такой энергичный сплоченный народ, полезный для государства, нельзя уничтожать. В дальнейшем были большие смуты из-за выборных атаманов и из-за религии.

В Яицком войске было очень много старообрядцев, бежавших от гонений из России, так вот их во что бы то ни стало хотели насильно перевести в никоновскую веру.

В Войско почти беспрерывно вводились правительственные войска из Оренбурга.

И в 1772 году, когда пришел на Яик генерал Траубенберг, с артиллерией и пехотой, на него набросились казаки, артиллеристов перебили, растерзали самого Траубенберга и войскового атамана Тамбовцева, который был на стороне правительства. За этим событием последовало то, что, по приказу Екатерины, пришел отряд в 3000 человек, под командой генерала Фреймана, и жестоко покарал казаков, многих казнил, многих порол и сажал в тюрьмы и многих услал в Сибирь на поселение.

Вот в такое-то тревожное время и пришел на Яик донской казак Емельян Пугачев. Яицкие казаки, сомневаясь, что он действительно император, всё же нашли, что момент подходящий, и решили тряхнуть Москвой.

Описывать этот мятеж не входит в мои планы, можно сказать что Войско, после подавления этого мятежа, сильно пострадало и совершенно обезлюдело.

И Войско Яицкое, по приказу Екатерины II, стало называться Войском Уральским, река Яик рекой Уралом, а Яицкий городок — городом Уральском. Екатерину Великую сильно невзлюбили казаки и, наоборот, большими симпатиями пользовался Павел I, вероятно, потому, что он предал забвению Пугачевский бунт и выразил желание иметь при себе гвардейскую сотню уральцев.

Сотня была сформирована под командой Севрюгина и была в большом фаворе у императора.

Когда во дворце решено было задушить Павла, то граф Панин предусмотрительно услал Уральскую сотню в Царское Село, боясь, что уральцы вступятся за него. И до последнего времени многие берегли неразменный серебряный рубль Павла с изречением «Не нам, не нам, а имени Твоему».

В дальнейшем у казаков было упорное мнение, что все обиды и несправедливости шли от ставленников Государя и что Государю об этом ничего не известно, поэтому они часто посылали делегатов к Государю, но их всегда перехватывали и наказывали.

В 1803 году вводилось новое положение и формы. Произошло восстание, и когда князь Волконский, присланный на усмирение, стал допрашивать зачинщика Ефима Павлова, казака, то последний, как в песне говорится, такой ответ держал:

В этот период у уральцев было большое недовольство наказным атаманом. На площади, запруженной народом, группа казаков-стариков по сигналу хватаются за колеса царской кареты и останавливают ее. Падают на колени и подают челобитную выглянувшему испуганному наследнику. Результат оказался плачевный. Всех этих стариков приказано было выпороть и отправить в Сибирь. Сотня, конвоировавшая Наследника, была расформирована.

Последняя смута произошла при введении всеобщей воинской повинности в 1874 году. В этом году были введены в жизни уральцев различные реформы, касавшиеся их военной службы и самоуправлении. Между прочим вводилась для каждого казака военная служба, что в корне изменяло прежний порядок отбывания воинской повинности. Уральские казаки выросли с недоверием к центральной власти и как огня боялись ее вмешательства в их внутренние дела. Когда начальство узнало, что среди казаков появилось недовольство, преимущественно среди стариков, игравших всегда большую роль среди старообрядческого патриархального населения, оно распорядилось отбирать поголовно «подписку» о принятия нового положения, причем подписываться предлагали на чистых листах.

Вот тут-то и заварилась каша, которую начальству пришлось расхлебывать в течение десятка лет и в результате которой была массовая ссылка казаков с семьями в административном порядке на поселение в пустынные части Сырдарьинской и Амударьинской областей Туркестанского края.

Давать подписки уральцы решительно отказались, мотивируя свои отказ двумя резонами: во-первых, они не знают, что подписывают на белых листах, во-вторых, по своим религиозным убеждениям, которые запрещают им давать клятвенные обещания и пр. Этот второй резон, основанный на религиозном суеверии, принял массовый характер. Угрозы и насильственные меры начальства только усилили пассивное сопротивление, принявшее характер мученичества за веру! Женщины запрещали сыновьям и мужьям подчиняться новому положению и давать подписку, считая это великим грехом. Отцы грозили проклятиями сыновьям и первыми пошли под арест, процессии арестованных, почтенных бородатых стариков, под конвоем военной стражи, только подливали масла в огонь, и арестовать пришлось чуть не поголовно всех.

Для устрашения решили сослать первые партии. Это было в 1875 году. Арестованные сопротивлялись, их приходилось тащить силой, что при сотнях арестованных представляло не легкую задачу для конвоя. Стариков истязали и затем силой втаскивали на телеги и увозили. Вообще, картина всего этого насилия носила дикий и возмутительный характер.

Вот эти-то казаки уральские, назывались «уходцами». Ссылка была бессрочная. Выслано было около трех тысяч казаков, а в 1875 году выслали к ним их семьи, всего около 7 с половиной тысяч. Железной дороги тогда не было, так что это небывалое полчище шло походным порядком, конечно, не мало стариков и детей перемерло в дороге. Много горя и нужды вынесли казаки на чужбине. Губернатор края неоднократно обращался к правительству улучшить их положение, но безрезультатно. В 1891 году, по случаю 300-летия Уральского казачьего войска, наказной атаман генерал Шипов, который с большими симпатиями относился к уральцам, ходатайствовал перед правительством о возвращении казаков уходцев на Урал. Правительство согласилось при условии представления казаками заявления о полном раскаянии в содеянном. Уходцы пренебрегли этой монаршей милостью. Только когда случилась революция в 1917 году, уральцы послали приглашение уходцам, и многие вернулись на Урал. Конечно, из тех, которые были высланы в 1875 году почти никого не осталось в живых, вернулись же их дети и внуки, и сразу им пришлось принять участие в гражданской войне.

В 1914 году, когда началась Германская война, было мобилизовано плюс к трем полкам действительной службы еще 6 льготных.

Когда льготной дивизии объявили, что командовать дивизией будет ген. Кауфман-Туркестанский, — казаки заявили, что не хотят иметь командиром немца. Наказной атаман принужден был запросить правительство, откуда последовало разъяснение, кто такой Кауфман-Туркестанский, и только тогда казаки успокоились.

Казаки Уральской сотни Сводного лейб-гвардии казачьего полка

Как я уже сказал, уральцы. несмотря на все смуты, были верными слугами Государю и на своих степных маштаках были на всех полях сражений Российского государства и слава о воинах была великолепная.

Государь великолепно наградил сотню и погибшим на месте боя был воздвигнут памятник.

Памятник, поставленный на братской могиле на поле битвы под Иканом

В степи широкой под Иканом
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой…

Как уже сказано, среди уральцев было много старообрядцев различных толков, и это они, главным образом, ревнители старины и всегда были против каких-либо новшеств. Вопросы религиозные среди них имели большое значение.

Церковь Успения Пресвятыя Богородицы

В шестидесятых годах прошлого века, после одного из религиозных притеснений со стороны правительства, казаки решают уходить в другую землю, где есть настоящее православие. Для нахождения этой святой страны, называемой «Беловодское царство» они посылают казака Барышникова. Казак объездил весь свет, но такой страны не нашел. Вторичную попытку делают старообрядцы в 1898 году. Они послали трех казаков, во главе с Хохловым, чтобы, наконец, найти эту землю. Побывали они во многих странах, но опять ничего не нашли. Это событие с большой симпатией описано писателем Короленко. До самого последнего времени от Святейшего Синода ежегодно к Великому Посту приезжали в Уральск миссионеры, которые в одном из храмов устраивали диспуты с целью перевести старообрядцев в никонианскую веру. От старообрядцев выступал ежегодно старик Мирошхин, слепой, который на выступления отвечал тезисами из Священного Писания, причем это происходило таким образом, с ним был юноша, которому Мирошхин приказывал: «Открой такую-то страннцу и читай с такой-то строчки». Память его была феноменальна и он всегда имел большой успех у старообрядцев.

Несмотря на то. что при всех столкновениях с правительством, правительство было победителем, всё же уральцам удалось сохранить некоторые казачьи обычаи.

Уральское — единственное войско Российской Империи, которое до последнего дня сохранило свое общинное строение и имело общую землю, заповедную реку Урал, которая в пределах Войска принадлежала исключительно уральцам и рыболовство на ней производилось исключительно уральцами. Да и сами уральцы пользовались ею только в известные периоды в году. Зимой багренье, весной и осенью плавни и некоторые другие рыболовства. Так как уральцы исстари были рыболовами, то у них выработаны строжайшие правила и приемы этих рыболовств.

Когда германский ученый Паллас посетил Яицкое войско в 1769 году, в царствование Екатерины II, то он описал подробно некоторые рыболовства казаков, они остались без изменения с тех пор. В остальное время Урал сильно охранялся, не допуская браконьеров. Это вызвано необходимостью, так как низовая линия землю имела, можно сказать, пустыню, бывшее морское дно, где ничего не росло; рыболовство у низовых казаков почти было единственным средством для жизни.

Казаки же и провели в жизнь уравнение в благах своей земли. Так как станицы, расположенные выше Уральска, имели хорошую землю и, занимаясь хлебопашеством могли обойтись и без рыболовства, то казаки решили не пускать красную рыбу выше Уральска. Для этой цели они с узенького деревянного моста, перекинутого через Урал, спустили до дна, довольно часто, железные прутья. Рыба поднимаясь вверх по течению, доходит до этого преграждения, останавливается и возвращается обратно, ища других мест. Это сооружение называется «учуг».

Новый железный учуг

Выше же уральское рыболовство вольное и какое угодно.

Землей каждая станица пользовалась, как хотела, по своему, даже съезд выборных от станичных обществ, так называемый Войсковой съезд, или иначе Войсковой круг, не вмешивался в постановления станичных сходов, он их беспрепятственно утверждал. Кстати, этот Войсковой съезд существовали у уральцев до самого конца, но только функции имел исключительно хозяйственного характера и даже наказной атаман не имел права вмешиваться в его дела.

Единственная собственность могла быть у уральцев — это фруктовый сад. Казак подавал просьбу на станичный сход об отводе ему места для сада. Обыкновенно никаких препятствий не было, сход постановлял, Войсковой съезд утверждал, приезжал из Уральска землемер, отмеривал пять полагающихся десятин, и это была собственность казака навсегда и даже его потомков. Но удивительно, что очень немногие заводили эти сады.

Казаки относились настолько ревниво к тому что земля общая, что ее не хотели ни продавать никому и даже сдавать в аренду.

В период, когда наказным атаманом был генерал Н. Шипов, который, кстати сказать, был исключительным атаманом, никак прочие бывшие до и после него. Он, получив назначение на этот пост, взялся с рвением улучшать жизнь казаков и, между прочим, задумал организовать образцовую ферму и сельскохозяйственную школу при ней. С этой фермы каждый казак, по желанию, мог взять улучшенных производителей для скота. Большого труда стоило генералу Шипову добиться разрешения у Съезда на отчуждение земли под эту ферму.

Как видит читатель из моей исторической заметки, среди уральцев все время была большая убыль в людях, новых же не принимали, народонаселение было плотным только в верхних станицах, там где были хорошие земли. Ниже Уральска даже к 1914 году население было редкое — это, вероятно, также влияло на то, что вопрос о дележке земли никогда не поднимался. Земли было много, и каждый пахал где ему вздумалось, и каждый пас свои косяки лошадей, стада рогатого скота и куры баранов, где им отводил место станичный сход.

Уральская казачка из зажиточной семьи

Уральцы жили богато, а некоторые казаки имели очень большое количество лошадей, рогатого скота и баранов.

Воспитание коней у коннозаводчиков было особенное. Летом, кони всегда были в степи, там они паслись и ночевали. Зимой, для них имелись помещения, но кормили их сеном, которое разбрасывали на чистом снегу и их не поили: вместе с сеном, они забирали снег; а в самом начале зимы, когда снег был не глубокий, им сена еще не давали, они как говорят «тебеневали» то есть, разрывая копытом снег, находили себе пропитание. И кони были как дикие; их начинали учить четырехлетками только. Когда приезжала ремонтная комиссия для армии, то это было зрелище, когда арканом ловили этих коней и силой подводили к ветеринару и, после принятия, накладывали тавро. И таких-то вот коней раздавали казакам новобранцам и сколько нужно было иметь знания, терпения, ловкости и храбрости, чтобы приучить такую лошадь к строю. Результатом такого воспитания получались кони выносливые, не боявшиеся ни буранов, ни дождей.

Для баранов существовали, только для зимы, камышовые загородки без крыши. Кура баранов насчитывала 500 штук, и вот в загородку или двор загонялись бараны с таким расчетом, что когда они лягут, то лежат так плотно друг к другу, что между ними ступить нельзя. И в таком виде их никакой мороз и дождь не брал, было у них там очень тепло. Их так же, как и коней, зимой кормили на снегу и не поили.

Уральцы никогда не служили на кобылицах.

Несмотря на то, что уральцы были весьма консервативны и чуждались новшеств, все же косу уже заменяла косилка; обмолотка пшеницы производилась уже не лошадьми, а паровыми молотилками, соха была давно заменена плугом.

И даже к войне 1914-го года уже видны были автомобили. Но патриархальный быт сидел крепко у казаков.

Я возьму для примера мою станицу Чижинскую. В моей станице, например, мой отец и дядя к праздникам Рождества и Пасхе обязательно посылали многим казакам из бедных на разговенье по пол бараньей туши, чай и сахар, а кому и материи на обновки. Также посылалось, как обычай, в день каких-нибудь поминок, сладкий пирог со свечкой и с денежкой — но это делалось тайно. Для этого меня посылала мать, когда уже совсем темнело, и я должен был положить это на окно и быстро убежать.

Весной некоторые казаки приходили брать быков на все летние работы и возвращали их только поздней осенью. О том как помогали другие богатые казаки мне неизвестно по той причине, что все эти добрые дела делались без огласки. Среди старообрядцев было много курьёзов, придет какой ни будь такой к отцу по делу. Подойдешь к нему поздороваться, а он руки не протягивает, потому что я не его веры. Среди казаков старообрядцев были и такие, которые, поехав куда-либо далеко, по пути просились у кого-нибудь переночевать и это делалось таким образом: постучит в окно и прочтет молитву: «Господи Исусе Христе. Сыне Божий, помилуй нас!». Из дома отвечают: «Аминь!» — «Пустите переночевать Христа ради».

Пускают их переночевать, но из вашего самовара они не принимают чаю, потому что мы не их веры. Они разводят огонь во дворе и там кипятят воду в привезенных с собой чайниках. Некоторые вообще самовар не признают, считая, что в нем есть что-то от дьявола. В домах старообрядцы не разрешали курить, а если по незнанию вы вздумали закурить, то казак бесцеремонно у вас вышибал папироску изо рта.

Моя семья была тоже старообрядческой и вот мне родители рассказывали, как они поздней осенью на лошадях в санях возили меня крестить за 400 верст на Волгу, там в это время скрывался наш священник.

Как курьёз, могу указать читателю, что уральцы все носили бороду. Носили её не только старообрядцы, которые считали за большой грех ее брить, но и никонианцы. Некоторые офицеры оставляли усы, брили бороды и существует шутливое стихотворение нашего поэта офицера А. Б. Карпова.

Утро, солнышко сияет,
Сотня в поле выступает,
Хоть всю сотню обскачи,
Всюду в ней бородачи.
Лишь я один их осрамил —
Свою бороду обрил.

В войну 14-го года были большие неприятности с этими бородами, когда приходилось напяливать противогазовую маску.

У уральцев все фамилии оканчивались на буквы -ов, -ев и -ин, никаких -ич, -ский и прочее не было. Поэтому, когда они принимали кого-нибудь в казаки за боевые отличия или за заслуги перед Войском, то меняли фамилии на свой лад.

И еще один курьёз. Некоторые историки, и даже Пушкин, в своей «Истории Пугачевского бунта», считают, что яицкие казаки произошли от донских. Уральцы с этим категорически не соглашаются. Уральцы считают, что такие древние вольные войска — Донское, Терское, Волжское и Яицкое образовались самостоятельно, но что в течение истории некоторые казаки переходили из войска в войско.

Что Донское войско было самое древнее и самое большое, и яицкие казаки были в тесной связи с ним, — это уральцы признают, но по какой причине была тяга у донцов переходить к яицким казакам, это им неизвестно. Нужно думать, что они уходили по той причине, что им что-либо не нравилось. Как пример, можно указать на атамана Гугню — это был ушкуйник и бежал из Новгорода в то время когда Иван Грозный уничтожил Новгородское вече. Бежал он на Дон, но что-то ему не понравилось на Дону, и он перешел на Яик.

Кстати, на Яике он особенно себя ничем не проявил, известен лишь тем, что нарушил прежний обычай яицких казаков, которые, уходя в поход, бросали своих жен, а из похода привозили новых. Он свою жену сберег, а новую не привез, и вот с этой самой Гугнихи появились постоянные жены. Казаки величают ее прабабушкой Гугнихой и при всяких удобных и неудобных случаях поднимают бокал за нее.
__________

В Уральске равенство было полное, и никакие заслуги перед Войском не давали право иметь больше.

Никаких привилегированных сословий, как было в Донском войске, когда государи давали донцам титулы с пожалованием земель и крестьян, в Уральском войске не было.
__________

Уральцы были великороссы, украинской крови не было. Были так же полноправными казаками татары, калмыки, и были они великолепными казаками. Из татар было даже офицерство.

ПРИШЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ

Город Уральск к войне 1914 года насчитывал 50 тысяч населения; из них половина была иногородних.

Все коммерческие предприятия и вся торговля была в руках иногородних. Казаки не любили заниматься торговлей. Все эти коммерческие предприятия богатели за счет казаков. Все ремесленники, все служащие почт, банков и прочее были иногородние.

В Уральске были казачье реальное училище и женская гимназия, также правительственные мужская и женская гимназии. Весь персонал был иногородний. Все часовщики и аптекари были евреи. Евреев было до 40 семейств, и жили богато.

По станицам пришлого населения было мало. Это были, главным образом, ремесленники и торговцы.

Русско-киргизская школа ремесленных учеников, или просто Киргизская школа

На всей территории Войска было много киргизов Букеевской орды. Они были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали. Некоторые одалживали им в течение зимы чай, сахар, муку и деньги под большие проценты; они должны были отрабатывать летом.

Среди них было много конокрадов, один из них получил большую известность и был неуловим, так как был киргизами укрываем. Звали его Айдан-Галий. Он умудрялся выбирать в косяке лучших лошадей, ему, конечно помогали его сородичи, и угонял их за Урал или в Самарскую губернию. Однажды даже угнал целый косяк лошадей в 300 голов, но переправить через Урал их скрытно не удалось, и настигнутый принужден был бросить косяк и скрыться. Поймать его так н не удалось, по слухам, он бежал в Турцию.

Казаки бесцеремонно выселяли в Букеевскую орду киргиз, замеченных в неблаговидных поступках. Всё это пришлое население не любило казаков и казаки кровно с ними не мешались. Казаки женились только на казачках, за исключением редчайших случаев. На киргизках не женились никогда.

Теперь, с разрешения читателя, я предложу описание багрения у уральских казаков Б. Кирова.

БАГРЕНЬЕ

Кажется мне, что тот, кто никогда не бывал на Урале или же не встречался с уральскими казаками, даже и не слыхал такого слова, а, между тем, багренье — это целое событие в жизни уральцев.

Багренье — особый вид зимнего рыболовства. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что оно существовало только на Урале.

Багренье — торжество, казачий праздник.

С осени, с началом первых холодов, красная рыба — осетры, севрюга — идет на зимовку. Она собирается в станки (стада) и, выбрав себе место, опускается на дно, где и проводит время до теплых дней. Казаки следят за Уралом и замечают эти места.

Обычно около Рождественских праздников особая комиссия из стариков, наблюдающих за Уралом, определяла, что лед достаточно окреп, чтобы выдержать всё Войско. Назначался день. Заблаговременно приготовлялись багры, подбагренники, пешни, чистилась сбруя, подновлялись сани, пеклись багренные витушки и накануне, в ночь, казаки на лучших конях выезжали на багренье. Ехали туда же жены и дети.

Казаки и казачата одеты в специальный багренный костюм: папаха с малиновым верхом, черная суконная куртка, заправленная в белые холщевые шаровары. Казачки одеты по-праздничному — в бархатные, на лисьем меху, шубы и в дорогие шали.

Выезжали целыми станицами, ездили и в одиночку, но все сливались в один поток саней и двигались, не нарушая порядка, куда вёл головной. Там ставили лошадей в строгие правильные ряды. Казаки выстраивались на обоих берегах Урала длинным фронтом, и ждали. Казачки веселыми группами толпились сзади.

На берегу стояла киргизская кибитка, и около нее собирались старшие чины Войска и их семьи.

Около девяти часов, вдали, на фоне снежной степи, показывалась тройка, конвоируемая конными казаками. Ехал атаман.

Тройка подкатывала к кибитке, и атаман, выйдя из саней, громко здоровался со станичниками. Дружный громкий ответ Войска несся в морозном воздухе.

Потом наступала торжественная тишина. На лед, на середину Урала, выходил багренный атаман и давал знак к началу багренья.

Колыхнулись ряды казаков и бегом двинулись к Уралу. С длинными баграми в руках прыгали казаки с яра в глубокий снег, катились по нему вниз и бежали по льду на стремя Урала. Останавливались и пешнями начинали пробивать во льду небольшие проруби. Проходило несколько секунд. Толстый лед прорублен. Почти одновременно поднимались древки багров, образуя целый лес, и тотчас же погружались в проруби. Начиналось багрение.

Рыба, напуганная шумом, поднималась и шла подо льдом, но встречала на своем пути багры и, поддетая крюком, подтягивалась ко льду. Сейчас же пробивалась большая прорубь и через мгновение рыба, подхваченная еще несколькими подбагренниками, же билась на льду и замерзала. Подъезжали сани с флагом, казаки, часто с трудом, клали на них огромную рыбу и увозили в барак на берегу, куда складывался весь улов.

С большим вниманием и интересом следила толпа на берегу затем, что делалось на льду, и появление каждой новой рыбы встречалось восторженным гулом.

Первый день, по обычаю, разбагривали лучшую ятовь недалеко от Уральска; багренье было особое. Царское багренье. Царю в дар Войско отправляло по традиции весь этот улов. Большие обозы, а в последнее время несколько вагонов, груженных рыбой, шли ежегодно в Петербург, в «презент».

К полудню начинали разъезжаться.

Застоявшиеся на морозе кони рвались вперед, и казаки, довольные хорошим уловом, давали им полную волю. Начиналась скачка. По ровной широкой дороге, обгоняя друг друга, неслись в санках казаки. Крупной рысью шли сытые лошади, забрасывая снежной пылью седоков.

Вихрем пролетает мимо вас пара в маленьких санках. Пригнувшись слегка к передку и выставив одну ногу из саней, сидит казак. Папаха, брови, усы и борода его белы от инея, и он, понемногу опуская вожжи, дает лошадям вое больше и больше хода А рядом с ним, откинувшись, повернув голову от ветра и летящего из-под копыт снега, сидит молодая казачка, взвизгивая слегка на ухабах, и смеются ее черные глаза из-под соболиных бровей и сверкают на солнце белые зубы. А за ними, догоняя или уже обгоняя, мчится другая пара, там третья, четвертая… и, глядя на них, вы чувствуете, что сегодня праздник, особый, уральский праздник.

Бодрые и веселые, казаки возвращаются домой. Их ждут пироги, лепешки и весело кипящий самовар. После мороза приятно побаловаться чайком и в теплом уюте вспомнить н рассказать, что было утром.

А к вечеру начинались опять сборы, и рано утром, часто и ночью, уезжали казаки снова багрить, на этот раз уже для себя, на другие рубежи. И так продолжалось несколько дней.

Дворы купцов-рыбников бывали завалены рыбой и там кипела работа. Распарывались огромные рыбы и вываливались в решета мешки икры. Тут же ее разделывали, засаливали и наполняли ею большие и маленькие банки. Тут же пластали рыбу на балыки и тёшку.

У каждого рыбника гости, и он с гордостью водит их по двору. Да и было чем похвалиться. Бывали белуги в 60 пудов. Если сесть на нее верхом, то не достать земли ногами. Обойдя двор и осмотрев рыбу, все шли в комнаты пробовать новую икру и пить чай. Подавалась икра в больших мисках, одна миска сменяла другую, и радушный хозяин уговаривал попробовать из каждой:

— Эта, может быть, лучше, засол другой.

Когда гости разъезжались, в сани каждого клалась банка с икрой, и никто не смел от нее отказаться.

По всему свету рассылали купцы уральскую икру и уральских осетров, и весь мир лакомился ими.

Но многие ли знали, как казаки доставали эти сокровища из «Яика, золотого донышка»?

Б. Киров
Газета «Возрождение», Париж

ЦАРСКОЕ БАГРЕНЬЕ

Первый день багренья был отведен для царя. Всю рыбу, пойманную в этот день отвозили к царскому столу. Обычай этот существует со времен царя Михаила Фёдоровича, первого из династии Романовых, когда яицкие казаки явились к царю с рыбным подарком и поклоном с просьбой «принять» их под высокую руку. А затем повелось так, что каждый год казаки возили этот презент к царскому столу. Это не было трудно в старину, когда Яик был очень богат рыбой и его иначе не называли в песнях как «золотое донышко», и он кормил всё Войско. Но когда Яик постепенно стал оскудевать, то казакам стало труднее это делать, а, между прочим, этот обычай превратился в обязанность и существовал до революции 1917 года. Дело происходило так: войсковая казна отпускала сумму денег на покупку красной рыбы у казаков прямо на льду, во время багренья. Но ставки были таковы: 3 рубля яловый и 15 рублей икряный осетр. Настоящая же цена икряного осетра была 120— 150— 200 и больше рублей, в зависимости от величины. Вообразите себе теперь казака, который был удачлив на царском багренье и неудачлив на своем. Какой суммы заработка он лишался! Старались как-нибудь скрыть рыбу, но это стало совершенно невозможно, потому что на царское багренье власти запретили сводить коней с санями на лёд. Для царского багренья отводились особые ятови, и иногда оказывалось, что залежей рыбы на нём не было; тогда разбивали другой, и так до тех пор, пока не наловят достаточно рыбы.

В период атаманства генерала Шипова произошел, в конце прошлого столетия, прискорбный случай. Разбили три ятови и рыбы не оказалось. Нужно было разбивать еще, но остальные рубежи не были подготовлены, и казаки отказались продолжать. Несмотря на угрозы и приказания наказного атамана, казаки наотрез отказались, мотивируя это тем, что у других рубежей не поставлено заграждений и напуганная рыба уйдет в море. Человек 60 было арестовано, а некоторые были усланы в Сибирь.

Приходится удивляться, как это царское правительство не отменило этот старинный обычай.

Рыбу эту к царю везла почётная делегация в три-четыре человека из заслуженных казаков. Царь дарил кому золотые часы с своим портретом, кому золотой портсигар или что-нибудь в этом роде.

Но, вероятно, император раздавал эту рыбу, так как ее было очень много, но ни разу уральцы не получили благодарности ни от кого.

См. также:
. (И. Ф. Бларамберг);
. (И. И. Железнов);
. (Е. П. Ковалевский);
. (А. К. Гейнс);
. (Ф. И. Лобысевич);
. (В. И. Масальский).

· Младший урядник · Старший урядник ·Вахмистр · Подхорунжий ·Хорунжий · Сотник · Подъесаул ·Есаул · · Войсковой старшина ·Полковник · Генерал-майор ·Генерал-лейтенант · Генерал от кавалерии

Владимиров. Уральские казаки в походе

По историческому преданию, приводимому во всех исследованиях об Уральском казачьем войске, говорится о том, что в -XVI веках яицкие казаки не имели постоянных семей. Жену казак привозил из набега, а отправляясь в другой, бросал ее, «добывая» себе новую. Но однажды среди казаков на Яике появился Гугня , пришел он то ли с Дону, то ли с других мест, но главное, что пришел он со своей женой и бросать ее не соглашался. С этой Гугнихи якобы старый обычай был оставлен. Скорее всего, что легенда эта имела под собой реальные основания, до самого XIX века уральские казачки ставили в церквях свечи в память о бабушке Гугнихе.

Уральские казаки участвовали во всех азиатских походах России

В мае 1772 года оренбургский генерал-губернаторРейнсдорп снаряжает карательную экспедицию для подавления бунта. Генерал Фрейман рассеял казаков, возглавляемых будущими пугачёвскими генералами И. Пономаревым, И. Ульяновым, И. Зарубиным-Чикой , и 6 июня 1772 года занял Яицкий городок . Затем последовали казни и наказания, зачинщиков, которых сумели схватить, четвертовали, прочим рвали ноздри, отрезали языки и уши, клеймили лбы.

Край в ту пору был глухой, поэтому многим удалось скрыться в степи на отдаленных хуторах. Последовал указ Екатерины II - «Сим высочайшим повелением запрещается до будущего нашего указа сходиться в круги по прежнему обыкновению».

Собор Архангела Михаила (1741) в Уральске - свидетель пугачёвского бунта

Дом казака Кузнецова - «царёва» тестя

В марте 1774 у стен Татищевой крепости войска генерала П. М. Голицына нанесли поражение повстанцам, Пугачёв отошёл к Бердской слободе, остававшийся в крепости Овчинников прикрывал отход пока не кончились пушечные заряды, а потом с тремя сотнями казаков прорвался через неприятельские цепи и отошел к Нижнеозерной крепости. В середине апреля 1774 казаки, возглавляемые Овчинниковым, Перфильевым иДехтяревым , выступили из Яицкого городка против бригады генерала П. Д. Мансурова . В бою 15 апреля у реки Быковки пугачёвцы потерпели тяжелое поражение (среди сотни казаков, павших в бою, был и атаман Дехтярев). После этого этого поражения Овчинников собрал разрозненные казачьи отряды и глухими степями вышел к Пугачёву у Магнитной крепости . Последовал то ли поход, то ли бегство по Уралу, Прикамью и Поволжью, Башкирии, взятиеКазани , Саратова , Камышина . Преследуемые войсками Михельсона , казаки теряли своих атаманов, кого плененными - как Чику-Зарубина подУфой , кого убитыми. Войско то превращалось в горстку казаков, то снова наполнялось десятками тысяч мужиков.

После того, как озабоченная длительностью бунтаЕкатерина Великая направила войска с турецких границ во главе с Суворовым , и тяжелые поражения посыпались одно за другим, верхушка казаков решила получить прощение путем сдачи Пугачёва. Между степными речками Узенями они связали и выдали Пугачёва правительственным войскам. Суворов лично допрашивал самозванца, а после возглавил конвоирование посаженного в клетку «царя» в Москву . Основные сподвижники из числа яицких казаков - Чика-Зарубин, Перфильев, Шигаев были приговорены к казни вместе с Пугачёвым. После подавления восстания в Екатерина II издала указ о том, что в целях полного предания забвению случившейся смуты Яицкое войско переименовывается в Уральское казачье войско, Яицкий городок в Уральск , войско утратило остатки былой автономии.

Уральское казачье войско

Уральские казаки (вторая половина XIX века)

Во главе уральского казачества были поставлены наказной атаман и войсковое управление. С 1782 года оно управлялось то астраханским, то оренбургским генерал-губернатором . В 1868 году было введено новое «Временное положение», по которому Уральское казачье войско было подчинено генерал-губернатору (он же наказный атаман) вновь образованной Уральской области . Территория Уральского казачьего войска составляла 7,06 млн га и делилась на 3 отдела (Уральский , Лбищенский иГурьевский) с населением () 290 тысяч человек, в том числе казачьего - 166,4 тысяч человек в 480 населённых пунктах, объединённых в 30 станиц. 42 % казаков были старообрядцами , небольшая часть состояла из калмыков , татар , казахов ибашкир . В 1908 году к Уральскому казачьему войску были присоединены илецкие казаки.

Медаль За походы в средней Азии

Впервые в совместный с регулярной армией поход в Хиву яицкие казаки отправились с экспедицией князяБековича-Черкасского в -1717 годах . Яицкие казаки составляли 1500 человек из четырёхтысячного отряда, отправившегося изГурьева вдоль восточного берега Каспия к Аму-Дарье . Поход, бывший одной из авантюр Петра I , сложился крайне неудачно. Более четверти из состава отряда погибли из-за болезней, жары и жажды, остальные либо погибли в боях, либо пленены и казнены, в том числе и начальник экспедиции. К яикским берегам смогли вернуться лишь около сорока человек.

После поражения астраханский генерал-губернаторТатищев начал организовывать гарнизоны вдоль хивинской границы. Но казаки смогли убедить царское правительство оставить Яик под своим контролем, взамен обещали за свой счет обустроить границу. Началось строительство крепостей и форпостов вдоль всего Яика. С этого времени началась пограничная служба яицкого войска, время вольных набегов закончилось.

В следующий поход на Хиву уральцы отправились в1839 году под командованием оренбургского генерал-губернатора В. А. Перовского . Зимний поход был плохо подготовлен, и хоть и не был столь трагическим, тем не менее в историю вошел как «несчастный зимний поход». От бескормицы отряд потерял большую часть верблюдов и лошадей, в зимние бураны передвижение становилось невозможным, постоянная тяжелая работа привела к изнеможению и болезням. На полпути к Хиве от пятитысячного отряда осталось половина и Перовский принял решение вернуться.

С середины 1840-х началось противостояние с Кокандским ханством, так как приняв казахские жузы под свою власть, Россия фактически вышла к Сыр-Дарье . Под предлогом защиты подопечных казахов, а также предотвращения похищений своих подданных в рабство, началось строительство гарнизонов и крепостей от устья Сыр-Дарьи на восток, и вдоль Или на юго-запад. Под командованием оренбургских генерал-губернаторов Обручева , Перовского уральцы штурмуют кокандские крепости Кумыш-Курган, Чим-курган, Ак-Мечеть , Яна-Курган, после завершения строительства туркестанской пограничной линии участвуют в многочисленных сражениях под командованием Черняева , штурмуютЧимкент и Ташкент , затем уже под командованиемфон Кауфмана принимают участие в покорении Бухары и успешном Хивинском походе 1873 года .

Участники Иканского боя

Одним из самых известных эпизодов в период покорения Коканда является Иканское дело - трехдневное сражение сотни казаков под командованием есаула Серова у кишлака Икан недалеко от города Туркестана . Отправленные на разведку проверить сведения о замеченных шайках кокандцев, сотня встретилась с армией кокандского хана , направлявшегося для взятия Туркестана. Два дня уральцы держали круговую оборону, используя в качестве защиты тела убитых лошадей, а затем не дождавшись подкрепления, выстроившись в каре, пробивались через кокандскую армию, пока не соединились с направленным на выручку отрядом. Всего казаки потеряли в бою более половины людей убитыми, почти все оставшиеся в живых были тяжело ранены. Все они были награжденысолдатскими Георгиями , а Серов - орденом Св. Георгия 4-го класса.

Впрочем активное участие в туркестанских походах не спасало уральцев от царских репрессий. И наказной атаман Веревкин с тем же рвением, с каким он брал в 1873 году с уральцами Хиву, в 1874 году порол и высылал казаков-староверов на Аму-Дарью, чьи убеждения не принимали написаные им положения о воинской повинности.

Завершали эпоху среднеазиатских завоеваний которые уже по счёту походы в Хиву в -1881 годах .

Уральские казаки в Первой мировой и Гражданской войнах

Войны XX века начались для уральцев с Русско-японской , куда были направлены 4-й и 5-й Уральские казачьи полки в состав знаменитой Урало-Забайкальской дивизии генерала Мищенко П.И. , прославившейся дерзкими рейдами по тылам противника (в данной дивизии в это время проходил службу в должности начальника штаба дивизииДеникин А.И. . В память об этой войне остался посёлок Порт-Артур в приуральной степи.

Во время Первой мировой войны войско выставило 9 конных полков (50 сотен), артиллерийскую батарею, гвардейскую сотню, 9 особых и запасных сотен, 2 команды (всего на 1917 год свыше 13 тысяч человек). За доблесть и отвагу 5378 уральских казаков и офицеров были награждены Георгиевскими крестами и медалями.

После Октябрьской революции 1917 уральских казаков постигла та же трагедия, что и большинство казачьих войск России. Заняв поначалу нейтральную позицию как к новоявленным властителям России (большевикам), так и к их противникам, казаки лишь стремились сохранить свои внутренние порядки, не допуская власти Советов над ними. Активно же противодействовать казаки, особенно фронтовики, не хотели, и поначалу и не пытались, во главе первых разрозненных мятежей стояли старики, радевшие за Веру и старину.

Кто же такие казаки? Народ это, или «служилое сословие»? И почему в ответ всегда ведутся разговоры о социальных функциях, но не этнической сущности? С другой стороны, справедливо ли утверждение, что казаки - это народ?

Не станем спешить, и в подтверждение запутанности проблемы, приведём высказывание В. Безотосного: «Современная наука утверждает, что казачество - это этносоциальная и историческая общность (группа), объединившая в силу своих специфических особенностей всех казаков, в первую очередь русских, а также украинцев, калмыков, бурят, башкир, татар, эвенков, осетин и представителей других народов, как отдельные субэтносы своих народов в единое целое» (см. его статью «Кто такие казаки» в журнале Родина № 5 за 2004г.).

Другими словами, «современная наука утверждает», что «русские» казаки - субэтнос русского народа, «татарские» казаки - субэтнос татарского народа и так далее. И в то же время ряд субэтносов этих разнородных и самостоятельных народов, когда-то объединённых государственными законами и исполнением государственной службы, сегодня является в этническом плане «единым целым».

Невозможно быть субэтносами разных народов и одновременно составлять «этносоциальную и историческую общность (группу)». Да и сам этот термин, а правильнее сказать научно-методическая конструкция - «этническая группа», используется в этнологии для обозначения переходной формы этнической общности, родственной по происхождению, языку и культуре группы людей, которую можно соотнести с понятиями «племя», «народность».

Конечно, невозможно быть одновременно немцем и французом, мордвином и татарином, казаком и русским. Просто сработает механизм этнической самоидентификации. Ведь принадлежность к этносу, народу каждый человек определяет сам для себя.

В данном случае, по крайней мере, В. Безотосным ясно выражено желание, чтобы такое единство существовало. Правда, здесь автор уподобляет казачество метаэтнической общности, игнорируя при этом исторические реалии формирования казачеств «природных», или «старых», самозародившихся, и «приписных», которые возникали по императорским указам.

Природные казачества, как субэтносы вольного казачества Востока Европы: донское, запорожское, волжское, яицкое и терское, складывались на протяжении 15 - 16 вв. каждое на своей территории, в долинах своих рек, стремительно развиваясь в самостоятельные народы. Их историческое развитие неоднократно нарушалось насильственным вмешательством извне.

В настоящее время на родной земле продолжают жить потомки трёх природных казачеств: донского, яицкого (с 1775г. - уральского) и терского. Наследником славных традиций запорожцев является ныне кубанское казачество.

Все они настолько же непохожи друг на друга, насколько несхожи исторические судьбы их в прошлом и настоящем. Здесь уместно провести такую параллель: как не являются сегодня субэтносами некогда единых славян, к примеру, поляки, сербы, русские и украинцы, так не могут быть субэтносами единства нынешние донское, уральское, терское и кубанское казачества.

Вольное казачество уже в 15 - 16 вв. представляло собой стремительно развивающийся, оригинальный этнос. Войдя в 18 в. в орбиту российского суперэтноса, казачество, не теряя своей этнической самостоятельности, выступило в данной общности в роли субэтноса, выполняя в то же время в Российском государстве роль служилого сословия.

Когда с падением Российской империи были упразднены сословия, в том числе дворян и купцов, то выходцы из них потеряли свою сословную принадлежность, но не лишились национальной: дворяне из казаков остались просто казаками, литовские дворяне - литовцами, купцы казачьего происхождения остались казаками, купцы из татар - татарами. Как видим, гибель государственного строя и утрата социальных функций не влечёт за собой утрату этнической принадлежности.

Главный и основной признак этничности есть наличие самой проблемы. И здесь имеют место два взгляда на явление, два его осмысления. Они зависят от положения наблюдателя: взгляд изнутри - народа на самого себя (интраэтничность) и взгляд со стороны - на народ (экстраэтничность).

Естественно, никакой сторонний, а уж тем более заинтересованный наблюдатель не имеет морального права выставлять оценки и раздавать титулы - номинации другим народам. И единственным критерием здесь может служить «признание этническим коллективом своего единства», которое отражается в сознании людей данного этноса «как объективно существующей целостности» (А.С. Мыльников). Иными словами, только сам народ определяет своё место в мире среди других народов.

Когда же у этноса появляется первое название со стороны и самоназвание? Конечно же, не в первый момент его «появления на свет», а когда в этих названиях возникает необходимость, после определённых исторических событий, обозначивших появление нового этнического коллектива.

О.Н. Трубачёв справедливо замечает: «Приходится настойчиво напоминать, что этноним - категория историческая, как и сам этнос, что появляется он не сразу, чему предшествует длительный период относительно узкого этнического кругозора, когда народ, племя в сущности себя никак не называют, прибегая к нарицательной самоидентификации «мы», «свои», «наши», «люди (вообще)». Кстати, такая идентификация очень удобна и применима как оппозитивная в случаях типа «свои» - «чужие».

В первой половине 19 в. в среде казачьей интеллигенции возникло и стало применяться самоназвание: «уральцы». Казаки называют себя также «уралы», «урала».

Русскими же казаки никогда себя не считали, четко проявляя «оппозитивную идентификацию» такими словами: «мы - свои собственные». В среде уральских казаков бытовало выражение «поехать в Русь», когда они выезжали с «Войсковой» земли внутрь России. Иногородних,проживающих на земле Уральской Общины русских, казаки называли «Расейские».

Состав этнической системы уральских казаков

Ошибки в исследованиях по истории яицкого казачества проявляются прежде всего в игнорировании этнических аспектов проблемы, которую и сегодня пытаются подменять «беглохолопьей» концепцией, столь милой сердцу идеологических работников времён Сов. власти и их последышей. Один из первых признаков устоявшейся этничности, как бы вывеска оформившегося этноса - появление эндоэтнонимов (самоназваний), и экзоэтнонимов (названий, которые даются народу со стороны). Название «яицкие казаки», как самоназвание и название со стороны (к примеру, той же России), документально фиксируется с середины 16 в. Известны нам и другие названия со стороны: в 18 веке казахи называли яицких казаков «жаик орыс» (русские с Яика), тогда как те же русские и в то же время (1775г.), желая наказать казаков за восстания 1772г. и 1773 - 75 гг., лишили их указом самоназвания, переименовав в казаков же, но уральских.

Если каждый этноним - не только «компонент этнического самосознания» этноса, но содержит также определённую «информацию об уровне его развития (эндоэтноним) или о представлениях на этот счёт извне (экзоэтноним)» (А.С. Мыльников), то тоже самое в полной мере относится и к бытующим до сего времени среди уральцев названиям частей, локальных и конфессиональных обозначений внутренней структуры, составляющих этнос (субэтносов и более мелких групп). Они подвижны и изменчивы на протяжении истории этноса: одни проявляют своё стремление к лидерству, другие отступают на задний план, почти исчезая.

Первые известные названия групп, выделявшихся из этнического субстрата (местного населения) и принявшие участие в этногенезе яицкого казачества, это тумаки или тумы - осёдлое земледельческое население долины р. Яик в золотоордынское и ногайское время. Материальные следы присутствия осёдлых жителей в долине р. Яик фиксируются уже в домонгольское время, а присутствие тумаков здесь документально подтверждается ещё в 17 в. Именно в поселения тумаков, а не в дикие и необжитые места приходили на Яик станицы вольного казачества Великого поля.

Одной из старейших субэтнических групп в яицком казачестве являются остатки ещё одной группы золотоордынского населения - яицкие татары. Недаром этногетическое предание о бабушке Гугнихе называет праматерью яицкого казачества татарку. И хотя множество татар-новокрещен влилось в яицкое казачество под русскими именами, в старом Яицком городке была татарская слобода, где стояла своя казачья мечеть, и правая сторона Куреней от Большой Михайловской называлась татарской стороной.

Из документов начала 18 в. известно о существовании особого слоя в яицком казачестве, называемых «старые люди», «старые казаки». Это были казаки старинных, знатных и богатых родов, старшины, многие из которых не раз выбирались атаманами. Эти «старые люди» и вершили дела на Яике.

Во второй половине 18 в. яицкое казачество было расколото на старшинскую или «послушную» сторону и на войсковую - «непослушную».

Противоборством этих групп и воспользовалась Россия, подчинив себе Яицкое казачество.

С середины 18 века, после устройства форпостов по Нижне- и Верхне-Яицкой линии, стали оформляться две основные субэтнические группы яицких казаков: низовские и верховские. Кроме различия антропологических типов (низовские казаки - смуглые, черноволосые, с резкими движениями и отрывистым произношением; верховские же - русоволосые и белокожие), эти субэтносы говорили на разных диалектах русского языка, что зафиксировано в работах известного филолога Н.М. Малечи. При этом у низовских казаков «хорошим тоном» считалось владение вторым, тюркским языком (татарским, а позже казахским) - своеобразным «французским» яицких, а с 1775 г. - уральских казаков.

Всем известны «некрасовцы», этнографическая группа донских казаков; на протяжении двух веков сохраняли они свою самобытную культуру в окружении иноязычного и иноверческого населения. Но мало кто за пределами долины Урала - Яика знает «уходцев», подобную некрасовцам этнографическую группу уральских казаков, высланных в 1875 г. за приверженность старой вере и протест против введения «штата» (нового Положения об управлении) в Туркестанский край, на Арал. Лишённые указом звания казаков, а значит возможности исполнять социальную функцию служилого сословия, они сохранили свою этническую идентичность и свой этноним - уральские казаки, уральцы.

Оригинальной группой в этносе уральцев (яицких казаков) являются градские казаки, обитатели г. Уральска. Гурьевцы же градскими не считались, это была как бы отдельная группа населения, к которой самая отдалённая от них группа - верховские казаки «весьма пренебрежительно относятся, как бы к чуждой им расе» (см. Н.М. Малеча «Словарь говоров уральских (яицких) казаков» Т.1 стр. 376).

А со второй половины 18 в. после освоения земель, прилегающих к Общему Сырту и удалённых от Яика - Урала, выделяется ещё одна этническая группа - «сурошники», обитатели степных посёлков и хуторов.

На земле уральских казаков проживало большое количество «иногородних» русских, приезжавших кто на время, а кто на постоянное жительство, особенно в «столичный» г. Уральск. Причём некоторые фамилии «иногородних» прослеживаются здесь веками, их носители, по сути дела, были уже «коренными иногородними».

Старообрядчество (особенно старообрядцы «малого круга», «крутоверы»), исполнявшее с начала 18 в. функцию идеолога яицкого - уральского казачества, превратилось уже в первой половине 19 века в этноконфессиональную группу.

Была в составе уральского этноса и «ксения», народ - гость. Начиная с 1630 г. в междуречье Яика и Волги приходят различные племена западных монголов. Эта группа родов в местной истории больше известна под именем калмыков торгоутов и хошоутов. Более тысячи калмык со своими семьями вошли в состав яицких казаков. И хотя их основная масса покинула наши земли в 1771 г., вплоть до 1950-х г.г. во многих казачьих посёлках продолжали существовать небольшие вкрапления калмыцкого населения, местами до нескольких десятков семей (см. например, И.М. Ботов «Январцев», стр. 20).

В состав уральского (яицкого) казачества на разных этапах его истории входили отдельные представители туркмен, кизилбашей (иранцев), каракалпаков, башкир, народы Поволжья (мордва, чуваши, мишари, и др.).

Подводя итоги, можно сказать, что яицкое (уральское) казачество, к 17в. сложившись в самостоятельный оригинальный этнос, в 18 в. вошло в качестве субэтноса в орбиту российского суперэтноса, выполняя в Российском государстве социальную роль служилого сословия.

Пережив геноцид (с 1918 по 1922 гг. погибло в ходе Гражданской войны, умерло от эпидемий и организованного голода три четверти населения), уральское (яицкое) казачество продолжает существовать на своей земле как персистент, находясь в состоянии этнического гомеостаза. «Такая система, прочно связанная с вмещающим ландшафтом (этноценозом), может существовать очень долго, практически не изменяясь...» (Л.Н. Гумилёв «Этносфера: история людей и история природы» стр.539).

История - это образ прошлого, воссозданный определённым образом и силой воображения исследователя перенесённый в настоящее. Потому столь велики последствия и ответственность за подобные перемещения во времени.

Всякая реконструкция прошлого предназначается, прежде всего, для воздействия на сознание людей в настоящем; в первую очередь, чтобы предотвратить нежелательное развитие событий или повторение трагических ошибок; это материал, взятый у Прошлого для воздействия на Будущее. В данном случае работает механизм, подобный воспоминаниям: так же мы переносим личное прошлое в день сегодняшний и делаем его действенной, органической частью Настоящего.

Для достоверности реконструкции, прежде всего, необходимо установить духовный контакт с эпохой, попытаться понять психологию людей того времени. Потому как точкой отсчёта нам будут служить не события сами по себе, но движущая сила, пружина, приводящая реакцию этноса на внешние воздействия к определённым последствиям.

Роль такой пружины в Истории выполняет характер народа, «сложный и многоаспектный этнопсихологический феномен», поведенческий нематериальный символ этничности. У яицких - уральских казаков особенности этнического характера проявлены весьма ярко. Существует и словесный символ, выражающий эти особенности. О настоящем, истовом казаке говорят: «Настоящий Горыныч!»

Чтобы постороннему человеку понять, что такое Горыныч, и откуда он взялся, нужно ознакомиться с фольклором яицких - уральских казаков, неповторимым духовным наследием, богатством, которое создавалось многими поколениями, на протяжении веков. Способно ли «служилое сословие» создать богатейший фольклор? И возможно ли существование «народной мудрости» (так переводится с немецкого термин «фольклор») без народа?